– Да какие нынче могут быть дела, Игорь Палыч? Все! Кончилось наше ремесло. Теперь же сплошь компьютеры и всякие там струйные принтеры… и кому, скажите, нужна ручная работа? Нет, это не Рио-де-Жанейро.

– А Лаврову-то сделал паспорт? – небрежно спросил Шахов.

Кацман распахнул глаза еще шире:

– Лаврову? Какому Лаврову?

– Изя, ты же меня знаешь… чего крутить-то?

– Я вас, Игорь Палыч, чего-то не понимаю… вы таки на пенсии или как?

– Я таки на пенсии. И мне, лично мне, нужно знать: на какое имя ты сделал паспорт вот для этого человека? – Лидер протянул Кацману фото Таранова. На фотографии Таранов был без бороды, но Кацман узнал его сразу. Фотографию Кацман не взял… Шахов показал второе фото – то, на котором Кацман беседовал с Лавровым в пивнухе.

– Шахов, – сказал Кацман, – я когда-нибудь кого-нибудь сдавал?

– Нет, не сдавал.

– Так какого ж рожна?

– А теперь, Изя, придется сдать. Это нужно лично мне.

– Не катит, Шахов… Отвали.

Шахов убрал фотографии в карман, добродушно улыбнулся и сказал:

– Изя, мы с тобой друг друга знаем давно. И я тебя уважаю.

– Я вас тоже, Игорь Палыч…

– Погоди, не перебивай… Изя, мы уже договорились: я на пенсии. Знаешь, что это означает?

– И что же это означает?

– Это означает, что у меня развязаны руки, Изя.

– Интересно…

– Не очень. Поверь: мне очень не хочется… но если придется, то я буду вынужден. Мне очень нужен человек, для которого ты сделал паспорт. Позарез нужен. К тебе никаких претензий нет. Помоги мне, Изя…