– Через два дня Айболит вернется из командировки. Я позвоню, и Валька поможет. Но какое-то время придется посидеть в глуши… ты ведь еще ни разу не была со мной на Городно. Там хорошо, тебе понравится.

– Ты, – сказала Светлана, – ты действительно… Она умолкла, и Таранов спросил:

– Что я «действительно»?

– Ты действительно хочешь ребенка? Иван посмотрел на нее сбоку и произнес:

– Да, я очень хочу девочку, похожую на тебя.

Дорога ныряла вверх-вниз, вверх-вниз, петляла, гудели упруго колеса на асфальте, и каждый оборот колес уносил их все дальше от Петербурга…

Ситуация складывалась так, что «пострадавшими» оказались почти все участники цепочки, по которой героин должен был уйти на Запад. Но в наихудшем положении оказались вор Козырь и милицейский генерал Гаврюшенко. Невольно и совершенно неожиданно для себя они оказались крайними.

Ни высокое звание вора, ни генеральские погоны Гаврюшенко ничего не стоили в этой ситуации. Всем были памятны убийства криминальных королей и госчиновников высочайшего уровня… как правило, они оставались нераскрытыми.

И если Козырь в силу своей судьбы и ремесла был привычен к риску, то генерал-майор МВД уже давно забыл, что это такое.

Сто килограммов пропавшего героина обладают силой атомной бомбы. И вор, и генерал МВД отдавали себе отчет, что если героин не будет найден, взрыв героиновой «бомбы» – неслышный и невидимый – уничтожит их обоих.

Утром Козырь все-таки встретился с Гаврюшенко. Разговор получился тяжелый, неприятный для обоих, но, в целом, спокойный – первые эмоции улеглись, и обе стороны осознали, что нужно сотрудничать. Иначе товар не вернуть.

– Ладно, – буркнул генерал, – что собираешься делать?

– Полечу в Ленинград, будем разбираться на месте… У меня там человечек есть. Толковый. Думаю, найдем концы.

– Что необходимо от меня? – спросил генерал.

– Хорошо бы иметь подпорку в ленинградской уголовке.

– Будет тебе подпорка… Я позвоню в Питер, потолкую с людьми – помогут. Но учти, Козырь, времени у тебя мало. Люди за рубежом деньги вложили, нервничают. Уверен, что справишься?

– Человек предполагает, а Господь располагает, – ответил вор. Генерал несколько секунд думал, потом сказал:

– Вот что, Владимир Дмитрич, я тебе скажу: напортачили вы сильно. Ты даже не представляешь, насколько вы напортачили. Сделай все, что можешь… а я помогу. Ты когда летишь в Питер?

– Через два часа – самолет.

– Ну, в добрый путь, – генерал поднялся.