Она покачала головой.

– Почему нельзя просто придумать то, что они ждут?

– Пытался. – Герман развел руками. – Но, кажется, я выбился из формата.

– А мне кажется, тебе надо просто отдохнуть.

– Серьезно?

– Да. Отдохнуть и посмотреть на все со стороны. Может быть, ты не тем занимаешься.

Герман посмотрел на нее со злостью:

– Чем же мне заниматься? – Катрин пожала плечами. – Понятно. – Он шумно выдохнул, прикрыл глаза. – Что у тебя?

– Все нормально, бегаю, как савраска.

Подвинул ей бокал. Катрин бросила взгляд в комнату, где валялилсь книги, одежда и провода.

– Надо бы тут прибраться.

– Да.

Махнула «Ламбруску», как водку. Посидели, подождали.

– Какая-то ловушка, – снова начал он. – Бог говорит со мной, а я не слышу. Я был создан не для этого… – Катрин незаметно поежилась. – Мне было откровение, – продолжал Герман тем же странным голосом, и жена заметила, что веки у него покраснели. – Думал о скрипте, а почувствовал, что меня куда-то утягивает. Скрипт я тоже написал, конечно.

– Ты курил наркотики?

– Нет.

Она протянула руку пощупать лоб, но он дернулся назад.

– Хватит. – Герман поморщился, наконец не скрывая раздражения. – Тебе на все плевать. Я же рассказываю…

Теперь она задала себе вопрос – почему с французом не пошло дальше петинга? Что ее сдерживало?

Муж всегда говорил, что не хочет ее к себе привязывать, ему, мол, нужно личное пространство для творчества. После 15 лет совместной жизни Катрин прочитала эсэмэски от Нади в его телефоне – что делать, надо понимать, на каком свете находишься. Герман все грозился написать роман, который позже оказался, как в фильме «Сияние», файлом с обрывками предложений. «Никак не собирается в линейный сюжет, – объяснил он. – Может быть, и не надо связывать, может, это так и должно остаться, обрывками, дневниковыми записями». – «Конечно, должно, Герман, конечно». Возможно, Катрин не права, но она всегда была нацелена на результат. Даже в йоге, которой занимается всего год, Третьяковская смогла добиться определенных показателей, потому что не сидела полчаса в одной позе, как остальные, а шла вперед.