— Чтобы я отказалась от кофе? Да ни за что!

Они уселись за столик.

— Это чертовски здорово, что я вас встретил, — признался Прудников, невольно улыбаясь до ушей.

— Спасибо на добром слове. Вижу, вы рады.

— Ох, Вера Алексеевна! Мне вас сам Бог послал! — радостно сказал майор.

— Я не поняла, вы чертовски мне рады или меня вам Бог послал? Вы как-то определитесь. — Уголки ее губ иронично приподнялись, а в глазах прыгали веселые искорки.

Прудников заказал ей кофе, а сам тем временем вспоминал. Вера Алексеевна Лученко, два образования: психиатр (мединститут) и клинический психолог (университет). С детства мечтала стать врачом, им и стала. Харизматична, умна, образованна. Работает психотерапевтом. Майор вспомнил когда-то прочитанное: «Психотерапевт — всего лишь проводник в лабиринтах душ. Может показать место, где зарыт клад. Правда, добывать его придется самим. У некоторых получается…» Слегка банально, но правда всегда банальна. Что там дальше про Лученко? Ее любимый вопрос: «Почему?» Больше всего на свете любит разгадывать сложные жизненные шарады, расшифровывать судьбы и поступки людей, в чем преуспела. Часто для лучшего понимания своих пациентов придумывает разные методики. Например, она придумала методику для развития творческих возможностей личности, которая оказалась не менее эффективной и в лечении душевных заболеваний. Автор нового направления в арт-психотерапии…

— Вера Алексеевна! Расскажите, как ваша работа? Что сейчас у вас в психотерапии происходит новенького? — спросил Прудников.

— Издалека начинаете, — усмехнулась Вера. — И вот что, дорогой капитан…

— Уже майор.

— Да? Как хорошо, что вы уже майор! Тогда тем более. Давайте перейдем на «ты», раз уж вы все равно майор.

Она откровенно смеялась.

— Согласен, переходим на «ты», — кивнул Валентин.

Они чокнулись кофейными чашками.

— А целоваться не будем, — сказала Вера. — Так вот, Валя, наши с тобой профессии похожи. И новенького в них ничего нет, новенькое всегда одно и то же: человек, его душа. Но есть и разница. Психотерапевт не рассматривает человека как преступника или жертву. Наши пациенты порой бывают в одном лице и теми и другими. И психиатр — он ведь не прокурор и не судья, он лечит, а не наказывает.

— Но ведь психиатр может быть следователем, — подхватил Прудников. — Ты согласна, что он чаще всего выступает в роли следователя? Стараясь разобраться в самом человеке и в обстоятельствах его жизни. И вы тоже ведь имеете дело с ложью.

— Верно… Доктор Хаус из сериала говорит: все люди лгут.

— И это абсолютный факт. — Валентин кивнул. — Поэтому у нас очень схожие профессии. Нам в стоге лжи или заблуждений нужно найти одну крохотную иголочку реального факта. А уж тогда можно в чем-то разобраться. Но если стог состоит не из сена, где спряталась игла? Если перед тобой стог, сплошь состоящий из игл, бесконечное количество фактов? И дело совсем не двигается, как тогда быть? — Валентин вдруг опомнился и протянул Вере меню. — Как невежливо с моей стороны. Пригласил даму в кафе и морю ее голодом! Разве можно ограничиться одной чашкой кофе?

— Значит, нужен тот, кто может из отдельно стоящих фактов вывести стройную систему мотиваций… О! Оливье с норвежским лососем, хочу.

— Ты по-прежнему любишь рыбу, — улыбнулся Валентин. — А помнишь, как мы с тобой работали по убийствам в рыбном холдинге?