– Когда ты вернулся?

– Вчера вечером. Беспокоилась за меня, родная?

– Нет, надеялась, что ты уехал с концами, – отрезала я и взглянула на часы: мое опоздание уверенно переваливало за час. Родственники этого не одобрят.

– Врешь, – заявил наглый Андрей.

Отвечать ему я сочла ниже достоинства. Да и Рыжая отвлекала, все хозяйничала, до бокалами звенела. И что с ней делать, спрашивается? Не оставлять же в моей квартире в одиночестве? Этак она до моей гардеробной доберётся… при мысли об этом меня передернуло – нет уж! Пусть на глазах побудет.

Я прошла в сторону спальни и поманила с собой Ольгу:

– Идем, подберем тебе что-нибудь приличное. Поедешь с нами.

– Только не начинай делать добрые дела, дорогая. У тебя нет практики, – бросил вслед Андрей.

Мы скрылись в гардеробной и Рыжая зашипела:

– Вот же козел! Как он меня раздражает.

После такого я сразу прониклась к ней симпатией.

Платье мы подобрали, благо у меня их не меньше сотни, и уложились в рекордные пятнадцать минут. Оставив Рыжую в одиночестве выбирать обувь и разбираться с волосами, я присоединилась к Вишневскому: он попивал Ромкин коньяк и выглядел довольным. Еще один наглец у моего бара!

Как только я появилась, Андрей разулыбался.

А я упрекнула:

– Разве ты не собрался нас подвезти?

– Слушай, я…

– Я хотела… – одновременно с ним произнесла я, и Андрей кивнул, предлагая продолжить и я спросила первой: – Хотела выяснить: ты знаешь, что убил Анну, не так ли?

Он поморщился.

– Сентябрина…

– Это был отец, да? – прямо поинтересовалась я. – Опять отец, больше некому. Он знал, что она – засланный казачок, он всегда все знает. Знает и быстро решает всякого рода проблемы. Он всегда говорил, что играть надо только на опережение, если хочешь выиграть.