Шопот недоверчиво посмотрел на сержанта.

— Так точно! — радостно воскликнул тот. — Кроме того, разрешите, товарищ капитан, поздравить от имени личного состава вас и вашу уважаемую жену...

Старшина украдкой показал грузину кулак. Перехватил чертов парень инициативу! Нужно было бы ему, Буряченко, поздравить капитана первым, а он, вишь, начал о подушках, о кровати...

— Катись отсюда, пока не поздно! Вот что я тебе скажу, — прошептал старшина грузину.

Тридцать дней, проведанных на Адриатике, показались Кемперам расчудесными.

Ездили ужинать на остров Святого Стефана. Странный остров. Упала когда-то в море у самого берега желтоватая скала, очевидно, много лет лежала там пустынная и грустная, пока не удалось однажды дружной семье рыбаков Паштровичей захватить богатую добычу с турецкого флота, который они разгромили в Которской бухте, и вот Паштровичи, чтобы не делить между собой богатство, решили построить на острове жилье для себя, превратить пустынную скалу в рыбацкую крепость, отдав ее под покровительство своего патрона — Святого Стефана. Сотня домиков, прилепленных так тесно друг к другу, что между ними пролегали не улицы, а лишь каменные тропинки, в самой высокой части острова — маленькая церквушка, была там и небольшая площадь для родовых собраний, на которых решались важнейшие дела. Улицы-тропинки назывались просто и романтично: улица Якоря, улица Солнца, улица Рыб, улица Цветка. И на домиках вместо вывесок с названиями улиц выкованы из черного толстого железа изображения солнца, рыбы, цветка. Кто-то сообразил, что за такую романтику можно получить немалые деньги с богатых иностранцев. Так появились здесь коттеджи, виллы, рестораны, бары, в которых сидят теперь богатые бездельники, наползающие сюда со всего света и платящие за один день пребывания на острове Святого Стефана почти столько, сколько Кемперы заплатили за месячное пребывание в Будве.

Они ужинали на террасе ресторана Святого Стефана. На длинном столе горели восковые свечи в старинных, кованных из черного железа подсвечниках, с моря дул теплый ветер, внизу в баре играл джаз, стройные черногорцы-кельнеры подавали далматинскую ветчину, копченную на дымах из сорока горных трав, черное черногорское вино, огромных омаров в красных панцирях. Потом они спускались в бар, где мальчишка в сером костюме выводил перед микрофоном что-то необыкновенно протяжное и грустное, а опьяневший Кемпер подошел к нему и сказал, что хотел бы спеть для уважаемого общества русскую песню, и в самом деле спел что-то непонятное, и все аплодировали и кричали: «Браво!» А Гизелла почему-то очень испугалась и все умоляла мужа поскорее уехать отсюда.

И вот они снова в Вальдбурге. Кемпер встретился с государственным советником Тиммелем и восторженно сказал ему:

— Вы даже не представляете, как прекрасно мы провели с женою лето благодаря доброму совету вашего знакомого полковника Хепси.

— Скажите это самому полковнику, он будет очень рад услышать от вас такие слова, — посоветовал ему Тиммель.

— Но мне неудобно... беспокоить полковника... К тому же я снова начинаю тревожиться в связи с этой историей об экстрадиции.

— Сейчас это немного заглохло... Что же касается полковника, то я, кажется, скоро встречусь с ним и передам ему ваше желание... поблагодарить... Думаю, он как-нибудь свяжется с вами...

— Это было бы очень кстати.

Полковник сам позвонил Кемперу примерно через неделю и пригласил к себе.

— Вы не забыли ведь дорогу?

— Нет, — замялся Кемпер. — Но не будет ли это?.. Не лучше ли было бы нам встретиться где-нибудь в городе, в ресторане?..

— Это было бы здорово, но, к сожалению, дела мешают мне... Если бы вы все-таки приехали...

И Кемпер поехал, ибо положение у него было не столь уж блестящим, врачебную вывеску пришлось снять, он принимал теперь только своих постоянных клиентов, которые эта ли его и без вывески. К тому же чиновники в Бонне могли в любой день вспомнить о нем и снова приняться за свое. Иметь у себя за спиной такого надежного человека, как полковник Хепси, — это не так уж и плохо. Кемпер почему-то считал, что полковник при желании сможет сделать для него и намного больше, чем простой совет съездить в туристское путешествие.

Снова был пестрый шлагбаум и часовой возле него; снова офицер, похожий на японца, молча вел Кемпера по вымершему городку, убранному и разукрашенному еще заботливее и аккуратнее, чем в прошлый раз; снова блуждали они по лабиринтам коридоров и лестниц, пока, наконец, не оказался доктор в просторном кабинете полковника, где уже ждал красномордый Хепси с приготовленной бутылкой виски, с двумя бокалами, содовой и ванночкой с кубиками льда.

Потихоньку глотали виски, полковник витал в облаках вирджинского дыма, Кемпер, неторопливо наслаждаясь деталями, рассказывал об удивительном крае на берегу Адриатики, о людях, которые столетиями пробиваются сквозь камни, построили целые города среди моря, прорезали (а где не успели, сейчас делают это) в скалах дороги вдоль самого моря, возле Дубровника, где не было ни одного ровного кусочка земли, даже срезали целую гору для аэродрома, и впечатление такое, будто аэродром в центре каменоломни. Такого не увидишь, пожалуй, нигде.