Книги

Капитан-командор

22
18
20
22
24
26
28
30

— Что-что?

— Артиллерист, говорю. Канонир.

— И что же господин канонир делает в краденой шлюпке? — прищурившись, старик замахал руками. — Не-ет, не-ет, не говорите мне, что эта лодка не краденая, хоть бы и так, да мне все равно. Лучше скажи-ка, мил человек, какая пушка лучше — бронзовая или железная?

— Ясно — бронзовая, — громко расхохотался Андрей. — Она и легче, и безопасней — прежде чем разорваться, скажет — на том месте и вспухнет, где вот-вот рванет.

— Молодец, — скупо похвалил дед. — Вижу, не врешь. Ладно, если что — проверим. А это кто с тобой? Нет, нет, молчи, я сам скажу — беглый негр, это уж и слепому ясно, и — беглая женка, полюбовница твоя, от мужа сбежавшая. Так ведь?

— Я, между прочим, вдова! — обиделась баронесса. — Даже два раза.

— Почтенные вдовушки, милая, по рекам на краденых шлюпках не шастают, — старик хрипло засмеялся и махнул рукой. — Ладно, не мое это дело. Говорите, селение ищете?

— Ну или какой-нибудь корабль… Нам бы до Новой Англии…

— Корабль? — дед снова прищурился. — И заплатить есть чем? До Плимута или Бостона неблизок путь.

— Я матросом могу, — угрюмо буркнул Андрей.

— Ага, а девчонка твоя — юнгой!

— Я не девчонка!!! Я…

— Ладно, — не очень-то вежливо прервав Бьянку, незнакомец махнул рукой. — Хватит болтать. Коль хотите в селение, так давайте за мной, пристраивайтесь вон, за кормою. Весла-то есть?

— Да есть.

— И то слава богу.

— А как ваше имя, таинственный незнакомец?

— Местные дядюшкой Сэмом кличут.

«О как — дядюшка Сэм! — подивился про себя Громов. — Ему б еще козлиную бородку подлинней да цилиндр со звездно-полосатым флагом».

Челнок дядюшки Сэма привел беглецов к мысу, за которым, по словам лодочника, как раз и начиналось море. Здесь же, на мысу, по всему берегу тянулись какие-то труднопроходимые кустарники, леса и болота. Оставив лодки у большого серого камня, едва заметного в зарослях ив, путники, вслед за своим провожатым, зашагали по узкой, петлявшей средь кустов и деревьев тропинке, местами переходившей в столь же узкую гать.

— Чужой тут дороженьки вовек не найдет, не-ет, — обернувшись, как-то похвалился старик. — Сгинет! Утонет в трясине.