– Дружище, где я могу видеть владельца мануфактуры? – остановив невзрачного мужчину лет сорока, поинтересовался Патрик.

– Вон, видишь окна с белыми занавесками. Там его контора и есть, – указав на левое крыло одного из складов, на ирландском ответил мужчина.

Угу. Акцент Патрика не разберет только слепой, и свойственные черты лица – тоже. А уж когда речь идет о соотечественниках, так и подавно. Вот и этот сразу же признал своего.

– Давно из Ирландии, друг? – сам не зная почему, поинтересовался Патрик.

– Три года уж как.

– Участвовал в восстании или своей волей?

– Да лучше бы к бунтарям пристал. А так… Опутали долгами с ног до головы да прибрали к рукам. Вот мистер Кэри и выкупил мой долг. Оно, конечно, на него грех жаловаться. Хоть и приходится работать не покладая рук от рассвета до заката. Но с другой стороны, крыша над головой, не голодаем, старший уже при деле. Правда, странно как-то получается: чем больше работаем, тем больше долг. Выходит, что семья моя проедает больше, чем мы с сыном зарабатываем.

– Действительно, странно. И какой у тебя теперь долг?

– Двадцать фунтов.

– Ты литейщик?

– Да. Вместе с сыном пробавляемся литьем. Раньше я колокола лил. Но ты ведь знаешь, каково это католикам и нашим церквям на родине. Так-то. Ну а теперь еще и чугунное литье освоил. Ладно, пойду я, не то не ровен час заприметит мастер, поднимет крик.

– Тебя как зовут-то?

– Ардал Уолш.

– А я Патрик Мерфи. Может, еще увидимся.

– Отчего не увидеться, мир тесен, – философски ответил мужчина и пошел по направлению к цеху, из которого доносился звон металла.

В отличие от подворья, утопающего в грязи, и закопченных стен мануфактуры, в конторке было на удивление чисто. Хотя запахи, конечно же, витали, далекие от ароматов. Оно и прокурено так, что хочется сразу же выйти. И от самого хозяина, человека тучного и изрядно потеющего, несет так, что в носу свербит. Но если заглянуть в помещение через окошко, то все чисто и пригоже.

– Здравствуйте. Мистер Кэри, если не ошибаюсь.

– Да, это я. С кем имею честь?

– Капитан Патрик Мерфи.

– Ирландец, – вздернув бровь, удивился мануфактурщик.