- Но и услышать меня ты тоже не хочешь.

- Потому что ты говоришь ерунду.

- Это не ерунда, Шацкий! По крайней мере, для меня! Подумай об этом. И дай мне уже зайти домой.

Без прощального поцелуя и прощальных слов, Маша просто слегка отталкивает меня и ныряет в подъезд, быстро открыв дверь домофонным ключом.

Психанув, бью кулаком по этой чертовой подъездной двери, как будто она виновата. Хорошо, что не разбиваю руку в кровь, но все равно больно. Хотел выместить свою злость, да не помогает такой способ.

Нифига, Маша. Не пойду я лесом только потому, что ты считаешь нас разными. И никуда ты от меня не денешься.

Маша

Ууу, Шацкий! Зла на него не хватает! Мало того, что вместо нормально свидания он сразу же привел меня к своим друзьям, он еще и такую гадость в машине сморозил! Не так уж и далеко он от своих друзей ушел, они как раз тоже специалисты по пошлым шуткам. Разглядывали меня весь вечер, разве что дыру во мне взглядом не прожгли. А когда Герман демонстративно полез целоваться, еще и улюлюкали.

Ладно, быть может, они не такие уж плохие, просто в чужой для меня компании нужно освоиться.

Но Герман… Он еще и приставать начал возле дома, хотя добро ему никто не давал. За языком следить надо. И за руками!

Я уже поняла, что в городе Герман не будет строить из себя такого правильного и серьезного, каким пытался быть с детьми. И разве я не права в том, что мы действительно разные? Ну почему он не хочет это признать? Думаю, мы могли бы найти что-то общее, если узнать друг друга поближе. Но Шацкий хочет настолько «поближе», что аж в горизонтальной плоскости, как мне теперь кажется.

К счастью, папа меня хотя бы не караулит на кухне, и я спокойно переодеваюсь, умываюсь и ложусь спать. Но сон совершенно не приходит, я кручусь, думаю о Шацком и вспоминаю, что он вытворял возле подъезда, как лез целоваться. Конечно, мне тоже хочется целовать его, но не когда он себя вот так ведет. Эти его мажорские понты мешают.

Пора признаться самой себе: Герман понравился мне таким, каким был в лагере, а в жизни он несколько другой. Это не значит, что я больше ничего не хочу, но мне нужно, чтобы мы поговорили с ним обо всем, а он только и делает, что затыкает мне рот поцелуями. Я хочу самое просто свидание: с кофе и мороженым, разговорами и прогулками по городу за ручку. Да, может, для Германа это слишком детский вариант, но просто так к нему «в гости» я не поеду. Вообще-то, я никогда не была у парня, и ничего такого серьезного у меня ни с кем не было. Нет, я не считаю, что до свадьбы нельзя, но я все еще к этому не готова на данный момент. Шацкий же начал гнать коней.

Нет. Или пусть прислушивается ко мне и моим просьбам, или пусть дальше сам со своими друзьями тусит, без меня.

Наступает утро, и вот теперь уже встречи с родителями не избежать. А это значит, будет допрос по поводу вчерашнего вечера и поведения Германа.

- Доброе утро, Маша, – папа уже на изготовке к допросу. Мама варит суп и приветствует меня более радостно, чем отец.

- Доброе.

- Во сколько же ты вчера вернулась?

- Сегодня. Это было уже сегодня.