Книги

Канатные плясуны

22
18
20
22
24
26
28
30

— Да просто поговорка такая! — попытался оправдаться Дима. Вместо — ваши дела, они говорят: ваши похороны. Что я, — возмутился он, — виноват, что так говорят?

— А девушка у вас просто замечательная, — вдруг не выдержал и признался сержант. — В том смысле, что интересная.

— Ты, сержант, — неожиданно строго сказал Дима, — Ты езжай сам по себе, мы пока что без тебя выбирались, и снова выберемся. Забирай грузовик и вали отсюда.

— Нашла! Нашла! — вдруг завопила Джессика и кинулась им навстречу.

— Она нашла бумажку от тарталетки с икрой, — тихо сказал Семен. — Это результат нервного стресса. Будьте с ней поласковее.

— Надеюсь, она не заставит нас нюхать бумажку, в которую икру заворачивали? — проворчал Дима.

— Что ты нашла, дочка? — спросил Семен. — Квитанцию.

— Какую квитанцию?

— Ну, я в нее печенюжку с икрой завернула, а то «Робин Гуд» все бы и сожрал. А квитанция эта — на багаж. Я успела перед отъездом из Нововладимира багаж сдать. На, смотри! — и она отдала бумажку Семену.

— Какой багаж? — спросили все мужчины чуть ли не хором.

— Что я, дура, что ли, все деньги с собой везти? — удивилась Джессика. — Мелкие купюры я сложила в сумку — на расходы. А основное отправила самым безопасным транспортом — железнодорожным. Без этой квитанции багаж не отдадут. Там — немного. Но на «похороны», — тут она им всем подмигнула, — хватит.

И продолжила:

Помнишь, Постум, у наместника сестрица? Худощавая, но с полными ногами. Ты с ней спал еще… Недавно стала жрица. Жрица, Постум, и общается с богами. Приезжай, попьем вина, закусим хлебом. Или сливами. Расскажешь мне известья. Постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездья. Скоро, Постум, друг твой, любящей сложенье, долг свой давний вычитанию заплатит. Забери из-под подушки сбереженья там немного, но на похороны хватит… 

— Стихи Иосифа Бродского, — пояснила Джессика. — Мною, братишки, вслух исполняются впервые.

* * *

— А вдруг именно эту женщину ты искал всю жизнь? — спросил неожиданно в наступившей после декламации тишине Семен, и посмотрел на Дмитрия.

— К тому же образованная, — подтвердил Ренат. — «Письма римскому другу» знает. Заметь, это наше любимое стихотворение.

— Да нужен он мне! — Джессика дернула плечом.

— И ноги у тебя вовсе не полные, — сказал Дима то ли в оправдание, то ли из строптивого характера. — То же мне — жрица! Таких жриц на Тверской…

— Ладно вам, как подростки ссоритесь, а на самом деле… — попытался утихомирить их Семен, все еще сжимавший в кулаке квитанцию на багаж. — Эй, Джессика, ты куда? — окликнул он.

Джессика подошла к грузовичку и попросила сержанта:

— Подбрось меня до ближайшей трассы, а там я и сама доберусь.