Хисако обратилась к Эндо, чтобы убедиться, что он понял вопрос.
— Пусть спит, — сказал Эндо.
Дверь в каюту открылась. В проеме появился Сукре, его рука с пистолетом указывала на Хисако.
— Сеньора Онода! — позвал он.
При звуке его голоса Блевинс пошевелился во сне. Мандамус продолжал громко храпеть и бормотать что-то по-арабски. Хисако поднялась и очутилась в облаке сигаретного дыма, пахнущего «жиганом».
— Да? — спросила она, чувствуя, что все внимание обращено на нее.
— Пойдемте со мной, — махнул пистолетом Сукре.
Он отступил в сторону от двери, за его спиной в коридоре стоял еще один боец.
Филипп тоже сделал движение, чтобы встать, но она остановила его, придержав за плечо.
— Все в порядке, Филипп-сан. Он сжал ее руку.
— Хисако, не надо… — начал он.
Но она быстрым шагом уже удалялась.
— Это всего лишь телефонный звонок, сеньора Онода, — сказал Сукре по дороге в радиорубку.
Он был примерно одного с ней роста, хотя гораздо мускулистей. На его свежевыбритых, медно-оливковых щеках теперь не было камуфляжной краски. Пахло от него одеколоном, и, глядя на его черные кудри, Хисако невольно подумала, что они подстрижены, а может быть, даже завиты под Че Гевару.
— Господин Мория?
— Кажется, да, — согласился Сукре, ведя ее по проходу.
Она прикинула, нельзя ли убежать: сбить Сукре ударом ноги и отнять у него пистолет. Нет, лучше подождать, пока они не окажутся в радиорубке. У нее снова пересохло во рту, но в то же время появилось такое ощущение, как будто по губам и зубам пробежал какой-то странный электрический разряд, оставив во рту резкий металлический привкус. Когда они шли по главному коридору, который вел на мостик, в каюты старших офицеров и в радиорубку, у нее немного дрожали ноги. Один венсерист стоял в коридоре, прислонившись к стенке перед входом на мостик. Она снова почувствовала запах табачного дыма — сигары или сигарильо.
Тут Сукре остановил ее, схватив за локоть, и резко повернул к себе лицом; пошатнувшись, она отлетела к стенке. Он прижал ее к металлической переборке, в его руке опять был пистолет, который он наводил на нее вчера вечером. Он приставил пистолет ей под подбородок. Она откинула голову назад,
— Сеньора… — начал он.
— Сеньорита, — поправила она его и тут же пожалела об этом.