— не повезло тебе, — она вздохнула, — ну, ладно. А что тебе рассказать? Здесь у нас мало чего интересного случается, а если и случается, то я об этом не знаю. но вот в соседнем городе — о, я слышала, там на днях будет бал у герцога Велье. И даже принц Эдвин Лоджерин приедет, потому что герцог — это его родственник. Хотела бы я посмотреть на этого принца!

— Зачем тебе? — сонно пробормотал Аларик, — я слышал, он сволочь ещё та…

— но принц же… все-таки… ну и ладно. ну и верги с ним, с принцем. А скажи, правда ли, что темные маги знают, когда мы избавимся от вергов?

— так об этом все знают, — он приоткрыл один глаз, посмотрел на Годиву. она буквально пожирала его взглядом, так ей было интересно, — дело-то давнее. Когда-то один из наших королей похитил подземную королеву, взял ее силой и так и не женился. А когда она рожала и не могла разродиться, он приказал ее убить, чтобы вынуть ребенка из чрева. И когда королева умирала, она прокляла эти земли, и этим проклятием обрекла на войну два народа, и свой, и наш. Вергов обуяла жажда мести, понимаешь ли… и они утратили рассудок. А люди — те, кто на земной поверхности — обречены воевать, терять близких, раз за разом, до тех пор, пока королева не убьет короля. Это исходя из проклятия.

— А как она его убьет-то? — спросила Годива.

— то-то и беда, что уже никак, — пробормотал Аларик, — поэтому войне конца не будет, а все эти легенды — так, чтоб развлечься…

— ты в это не веришь, да? В проклятие?

— Уже не верю, — выдохнул он и зевнул, — пожалуйста, помолчи немного, а? И разбуди на рассвете.

Конечно же, на рассвете его никто не разбудил, и поэтому Аларик проснулся позже — от криков и воплей, которые без труда просочились сквозь окно. Годива, подкатившись ему под бок, и укутавшись в шаль, продолжала спать сном младенца.

Аларик застонал от досады. ну как же так? Голем, провались все к вергам. Голем!

Скатившись с кровати, он принялся натягивать штаны — и все казалось, что делает это слишком медленно, потом нырнул в тунику, сунул босые ноги в сапоги и, на всякий случай прихватив меч, бегом устремился на улицу. По пути он никого не встретил: после рабочей ночи дом развлечений спал крепким сном.

А на улице, там, где оставил Енма, разворачивалась нешуточная драма. несчастный голем спокойно стоял, окруженный истерично орущей толпой, и к нему уже пробивались патрульные, целых четыре, пытаясь перекричать вопящих кумушек и локтями прокладывая себе дорогу.

— Стойте! — успел крикнуть Аларик, но его никто не услышал.

он рванулся вперед изо всех сил, но, конечно же, не успел.

толпа взревела торжествующе, когда сабли патрульных обрушились на Енма. Правда, торжествовали они недолго: Аларику не нужно было даже видеть, что там произойдет дальше, он лично накладывал заклинание. С громким хрюкающим и хлюпающим звуком голем попросту взорвался. По сути, огромный ком мокрой глины разлетелся во все стороны, расшвыряв людей и облив их глиняными потеками.

— о, Енм, — жалостливо выдохнул Аларик.

не то, чтобы ему было жаль голема — он не чувствует боли и у него нет души. Жаль было скорее себя и собственные усилия по созданию этого существа.

И теперь, когда спешить было уже некогда, Аларик попросту стал в стороне и принялся ждать.

Люди расходились, ругаясь, стряхивая на мостовую глиняные комья. Кое-с-кого глина стекала густыми каплями. Больше всех пострадал один из патрульных, он сам стал похож на голема. Сослуживцы соскребали с него пласты мокрой, очень эластичной глины, бросали ее под ноги.

— Верги знают что! — обронил кто-то, проходя мимо, — Светлейший, оборони от исчадий тьмы!