— Беспокойно мне что-то, — пробормотала маменька, — как бы верги не встретились.

— ну что ты, дорогая, даже не думай об этом. Их давно не было в этих краях. Да и что им здесь делать? Даже не пограбишь, — сдержанно ответил барон Велье.

— ты ведь знаешь, дорогой, что они приходят не грабить, а убивать, — возразила баронесса Велье, — да и… сама не знаю. Беспокойно без причины.

— А ты не думай, — посоветовал папенька, — вон, смотри лучше на нашу курочку. Первый бал, первый выход в свет. Честно говоря, не думал, что братец вспомнит о нас. А он вспомнил. И пригласил, зная, что будет младший Лоджерин.

— невелика жертва с его стороны, — фыркнула матушка, — он уж который год обещает тебе вернуть те спорные угодья, да все никак. А мог бы… Знаешь, я порой не понимаю, зачем ему ещё и эти жалкие крохи? он не обеднеет, если их лишится.

Папенька умолк и начал дергать седую прядь у виска. Камилла знала, что он всегда так делает, когда особенно переживает и когда не знает, что ответить. Ей стало жаль отца, и она даже немного разозлилась на матушку: зачем напоминать человеку о том, что ему неприятно? но барон решил сменить тему разговора. он посмотрел на Камиллу, улыбнулся, и спросил:

— ну что, курочка моя, ты уже решила, сколько танцев будешь танцевать? Я уверен, сегодня ты затмишь собой всех.

Камилла пожала плечами. на самом деле у нее уже собралось столько впечатлений, что она даже не думала, а что будет тАм, в сияющих залах герцогского замка.

— наша дочь собирается обаять принца, — сухо заметила матушка.

— ну, а что? — барон усмехнулся, — было бы недурственно… наверное, недурственно.

— ты же знаешь, что о нем говорят, — теперь уже матушка принялась теребить шелковый платочек, что намекало на волнение.

— Да мало ли что говорят? Завистники говорят. Эдвин Лоджерин невероятно хорош собой и так же сказочно богат. Рядом с ним любой почувствует себя обиженным и обделенным. ну, а мы на него посмотрим сегодня. И, наконец, чем не пара для нашей жемчужинки?

матушка нахмурилась и помолчала, затем довольно сухо ответила:

— мне все равно не слишком нравится эта идея. Вон, и Камилла уже объявила, что на ней женится принц. А по мне, это глупо — заявлять подобное о человеке, которого ни разу не видела и с которым никогда не говорила.

Камилла вздохнула и поежилась под пуховой шалью. Разговор сворачивал совсем не туда, ее радужное настроение само собой начало гаснуть. она посмотрела в окно: сумерки постепенно сгущались, карета, скрипя и как будто вздыхая на колдобинах, катилась все дальше — и все ближе к лесу. Пахло сырой землей, какой-то особенной свежестью, какая бывает только в марте, когда на дорогах грязь по колено, травинки только-только пробиваются сквозь чернозем, но ветер уже несет сладость настоящей, цветущей весны.

И, повинуясь веянию этой сладости, и свежести, Камилла позволила себе немного помечтать о том, как ее представят принцу Лоджерину, и как он пригласит ее на танец, и как они будут кружиться по залу, а потом он отведет ее на кушетку в углу зала, подаст бокал… И, конечно же, остаток вечера они будут мило беседовать, постепенно узнавая друг друга и влюбляясь. И когда Камилла будет садиться в карету, чтобы ехать домой, принц Эдвин обязательно подаст ей руку, и у него будут длинные ухоженные пальцы с чистыми ногтями, а сам он… тут Камилла подумала, что понятия не имеет, как выглядит принц Эдвин. она хотела спросить у матушки или у папеньки, но глянула на них, задремывающих, и передумала. Позволила своему воображению нарисовать облик принца: он обязательно будет шикарным брюнетом с длинными волосами, и у него будут колдовские зеленые глаза. ну и, конечно же, широкие мускулистые плечи, сильные руки и подтянутые бедра. А как иначе?

…Карета въехала в лес, и сразу потемнело. теперь мимо окна мелькали черные стволы и темные еловые лапы, а у самой земли стелился туман. Лошади — единственная пара барона — бежали бодро, глухой стук копыт, скрип рессор то и дело прерывался окриками кучера.

«Скорее бы уже приехать», — подумала Камилла.

тревога матушки передалась и ей, и отчего-то начало казаться, что сейчас за каждым стволом притаился верг в черных доспехах, или вот-вот вспучится земля под копытами лошадей, карета завалится набок, и ее изрубят в щепки — вместе с пассажирами.

«Верги, — вертелось в голове, — верги… Из-верги. Когда они уйдут?»