— Вер.
Я прицельно запустила ладони под теплую куртку, пальцами исследуя его плечи, спускаясь ниже по позвоночнику. Вбирала в себя его тепло, сосредоточенно водила носом в области у шеи, проверяя его запах, приоткрытыми губами касалась тонкой пульсирующей жилки…
— Ты чего, а? — настороженно пробормотал Глеб, но отстраняться не торопился.
— Не знаю, мне просто так… Спокойно, когда ты рядом. И совсем не страшно. Я чуть не спятила, когда осталась совсем одна.
— Тебе больше не нужно бояться, — убежденно проговорил он, пытаясь сгрести набок мои волосы, падающие прямо на лицо.
— Ты не понимаешь… Это вряд ли когда-нибудь может кончиться. То, что происходит сейчас — всего лишь короткая передышка перед очередным кошмаром, — задумчиво проговорила я.
— Не думай об этом. Я буду настороже, обещаю, — он подмигнул мне, стараясь вытравить из моей головы мысли о новых неминуемых схватках с судьбой.
Он просто не знал, с какой стороны следует ожидать свежей порции испытаний…
— Я люблю тебя. Как полный псих. До отрыва башки… И ты просто спятила, связываясь со мной, но я больше не дам тебе ни единого шанса все поправить.
— Заметано, — наклонившись, я легонько коснулась губами глубокой ссадины на его левой щеке.
Надеюсь, ты никогда не узнаешь, чем грозит связь с такой, как я…
Мы просто уедем и разом перестанем существовать для всех, кто так или иначе фигурировал в нашем прошлом.
Подальше от моих кошмаров и его недругов.
Вперед, в совсем другое будущее.
Он подмигнул, устроил ладони под моими ребрами, тесно притянул к себе и поцеловал, на этот раз не имитируя легкое касание губами, а по-настоящему, в иссуплении сминая мои губы своими.
Наши языки сплелись в головокружительном огненном танце, жаркая стихия подхватила и закружила в безумном вихре. Я скользила ладонями по его шее, то крепко обхватывая ее, то спускаясь вниз, к обтянутой свитером мощной груди, поглаживая кожу, за которой скрывалось гулко бьющееся сердце.
Кажется, я готова была признаться самой себе в том, что люблю его. На самом деле. По настоящему.
Никаких сомнений.
Всю жизнь я лишь подстегивала процесс методичного саморазрушения. Широко раскинув руки, медленно опускалась ко дну, воображая, что так оно и должно быть. Осознанно тянулась к манящей опасным блеском темноте и ненавидела безмолвное серое небо, однажды упавшее прямо на мои хрупкие плечи, вбившее меня в землю на долгие, долгие годы. Во тьме растворялись слезы, отчаяние, притуплялась боль, обострялось желание мести, в глубине ее таился смысл, а яркий свет больно резал, слепил воспаленные от частых слез глаза. С каждым разом я становилась от него все дальше, ускользала от последних светящихся проблесков глубже во мрак.
Я презирала свет и грезила о вечной мгле, но Глеб не дал мне окончательно скатиться в пропасть, поймал за руку, удержал на самом краю.