Бак и Варна терпеливо ждали выздоровления Кати. Было решено, что работник губернского ГПУ выедет в Иркутск вместе с Кирилловой, — в Кырене, кроме фельдшера, некому было помочь женщине в трудный час.

И вот пришел день, когда Катя сказала Андрею и Баку, что готова в путь.

Отъезд назначили на утро.

Вечером, перед дорогой, Бак вызвал Россохатского на допрос.

— Садитесь. Надо потолковать.

Кивнул на стол, где лежал кусок золота, напоминавший формой лосиный рог.

— Ваше?

— Мое.

— Не жаль?

Россохатский усмехнулся.

— Без денег — сон крепче.

— Откуда металл?

— Река Шумак. Чаша под водопадом.

— Место запомнили?

— Да.

— Найти сумеете?

Не отвечая на вопрос, Россохатский поднялся с табурета, сказал:

— Деньги — не голова: наживное дело. Что меня ждет?

— То есть?

— Расстрел? Тюрьма? Ссылка?