Жестом руки обвел пирующие сотни людей за столами.

Весело потянулось время в усадьбе боярской. Месяц промелькнул, даже не заметили как. Через мутные тонкие плашки слюдяных листочков призрачное солнце заглянуло в окно. Опоздавший по каким-то своим причинам, дворовой владелец птичьего гарема словно опомнился, запуская свою ежедневную, осточертевшую «шарманку».

— Кукареку-у! Кукареку-у! — раскричался на все лады.

Интересно, он что, специально садится рядом с их окном?

— А, чтоб тебя, ехидна крылатая! Ведь специально орет, будто его режут! — подскочил с лавки Андрей.

— Чего ты так на него взъелся? — со своего места лениво подал голос Веретень.

— А, что, не за что? Вон, ты до рассвета с Олисавой проженихался. Небось спать хочешь?

— Ну, хочу.

— Вот! А он мозг долбит.

— Он в своем праве.

— Да мне чихать на его права! У нас здесь не Женевская конвенция.

— Чего-о?

— Того! Попрошу боярыню, пусть распорядится приготовить суп из этого деятеля. Дюже люб мне такой супец, жить без него не могу!

— Так она тебя и послушает.

— А…

Дверь, вывешенная на ременных петлях без скрипа подалась внутрь комнаты. На пороге их светелки застыл собственной персоной хозяин усадьбы, полностью одетый по погоде для верховой езды, опоясанный широким ремнем, с навешенными на него мечом и тулом. По его кривой ухмылке, можно было предположить, что разговор молодых людей он успел прослушать. Уж слишком громко Андрей выражал свои чаяния на предмет куриного супчика.

— Хо-хо! Говоришь, пивень всему виной, что Хорс гонит свою колесницу по небосводу? А ты, вон, шаблюку свою вынь, да и снеси ему чубатую бестолковку! Хо-хо! Только уже завтрева заместо него на подворье другой кукарекать зачнеть. Свято место пусто не бывает! Долго спите, бояре! Швыдче одевайтесь, сынки. Лошади под седлом стоят, дело не ждет!

— Куда ехать прикажешь, Остромысл Ярунович? — удивленно приподнял бровь Андрей.

— Так я ж с вечера казал! Охота! По всей вотчине провожу. С набегом и так время упустили. Зима. Не изничтожим волчий молодняк, по снегу голод их за глотку схватит. Тогда и нам просраться дадут. За зиму столько скотины порежут, что и нам голодно будет. Так ведь еще и расплодятся! Собирайтесь, у коновязи вас жду.

За всю прежнюю жизнь, Андрюхе никогда не приходилось участвовать в загонных охотах. Одеваясь, в голову пришел рассказ Семибратова, когда старый перец вспоминал, как будучи молодым старлеем, на пару с друганом Вовкой Костенецким пошли в деревенский «бутик» за водкой.