он потом может извиниться. Сказать, что погорячился. Вспылил. Сам не знает, как так вышло. Если человек устроил вам публичный скандал, он тоже может потом покаяться и признать свою ошибку. Он вспылил. Погорячился. Плохо себя чувствовал. Ну, мало ли, бывает такое. Если человек обокрал вас или попытался шантажировать той информацией, которую вы ему доверили, он тоже может извиниться потом. И даже сказать, что он не собирался предавать огласке ваши тайны. Просто к слову пришлось. Или деньги были очень нужны, вот и позаимствовал у вас. Своровал.
Конечно, простите такого человека, если есть душевные силы. Но запомните на всю жизнь: этот человек может вас снова ударить. Снова устроить публичный безобразный скандал. Украсть. Или на самом деле выдать ваши тайны.
Ссориться не надо. С таким опасно ссориться. Общайтесь себе на здоровье, если хотите, если есть ресурс.
Но запомните навсегда: это опасный человек. Он перешел границу один раз, и ничто ему не помешает снова ее перейти. Это вопрос времени. И вопрос обстоятельств. Вопрос того, когда он снова вспылит, почувствует себя плохо или испытает потребность в деньгах. Или обидится. Тогда он снова сделает то, что уже сделал.
А извинить нужно, конечно. Как не извинить, если извиняется человек. Но он непременно сделает то, что уже делал или чем угрожал. К сожалению, это так. Проверено.
Пока есть «мое», есть и наше личное место в мире. Не так уж много того, что мы считаем своим. Личным. И нам неприятно, когда это трогают и даже когда на это слишком пристально смотрят.
Даже у моей маленькой собачки, очень доброй и послушной, есть «мое». Под подушкой в ее постельке лежат носок и мячик. И огрызок косточки. Это личные вещи собачки. Если я поднимаю подушку и смотрю на косточку или носок, собачка ничего не говорит. Не протестует. Но ей тревожно. Вдруг я заберу эти личные вещи себе? От этого будет грустно и пусто.
У каждого должно быть «мое»: чашка. Ручка. Место в углу дивана или на кухне у окна. Человек – только «мой», и больше ничей. И чувства, мысли, сны – только свои.
Чем больше любовь и близость, тем меньше «мое». Оно должно быть, конечно. Но немного, немного. Много «нашего».
И чем меньше любви, тем больше «мое». Тем больше его нужно для жизни и счастья. И для безопасности…
«Не трогай, это мое!» – любви все меньше и меньше.
А когда много любви, достаточно мячика и косточки под подушкой. И то – пусть берут, чего уж там. Если берут «мои». Свои…
К враждебно настроенным людям – она это отлично знала. Против нее проводилась кампания, травля, преследование. Она была общественным деятелем, блогером. Ну вот, женщина красиво оделась, прическу сделала – это правильно. А потом стала улыбаться врагам и ласково с ними заговаривать, этак дружелюбно, искательно заглядывая в глаза. Она хотела понравиться враждебным людям и как-то с ними наладить отношения, подружиться.
Вот это была большая глупость. Огромная. Потому что ее дружелюбие и улыбки приняли за заискивание и малодушие. И так раскатали ее на этом собрании-судилище, что женщина расплакалась. Будто и вправду была в чем-то виновата. А враги смеялись и передразнивали ее. Нейтральные люди тоже посчитали даму виновной, неискренней, лживой. И опустили большой палец вниз.
Не надо заискивать и пытаться понравиться тем, кто вас не любит. Это только усугубит ситуацию. Покажет вашу слабость и уязвимость. И готовность ползать в ногах – хотя вы полагаете, что продемонстрировали способность к компромиссу. Но выглядит это именно так: слабость и трусость. И жалкие попытки понравиться.
Вы им все равно не понравитесь. Бесполезное это дело.
Одеться надо. Привести себя в порядок надо. А улыбаться и протягивать конфеты из сумочки – не надо. Искать дружбы, ласково разговаривать и говорить тонким детским голосом, глупо улыбаясь.
Еще хуже будет. Что, собственно, и произошло. Враги умышленно нападают – не потому, что вы им несимпатичны или угрюмы. Они преследуют свои интересы или выражают свою зависть. Или и то, и другое. Так что идите и боритесь. Мир можно заключать только после войны в таком случае. Скорее всего, и войны не будет. На готового к борьбе человека нападать страшновато. А вот улыбающегося дружески дурачка раскатают моментально. И еще насмехаться будут.