Я прочистила свое горло, когда дверь открылась, и колокольчик поприветствовал вошедшую светскую львицу.

— Да. Я позвоню тебе, когда вернусь домой.

Он делает долгую паузу, и я слышу спор в его голове. Создаю ли я эту проблему, или даю пространство? Когда он, наконец, снова говорит, он кажется побежденным.

— Пожалуйста. Нам нужно поговорить.

Я нажала кнопку завершить, не попрощавшись, и посмотрела на Присциллу.

— Эстель, — говорит она, улыбаясь, обращая на меня свое внимание. — Рада снова тебя видеть.

— Я тоже, Миссис Вудс. — Я подошла и протянула ей руку, которую пожала в ответ.

— Пожалуйста, зовите меня Присцилла.

Я последовала за ней, наши пятки стучали по мраморному полу ее роскошной квартиры.

— Коннор, займись этим, пожалуйста, — говорит она дворецкому. Он делает так, как она просит, и кланяется, уходя.

— Я взволнована, наконец получить свою картину, — говорит она, снова глядя на меня. — Я была удивлена, когда ты это сделала. Что заставило тебя отказаться от нее?

Я смотрю на холст, все еще покрытый слоями оберточной бумаги, и пожимаю плечами.

— Я поняла, что иногда для того, чтобы двигаться вперед, нужно отпустить прошлое, даже если это больно. Особенно, если больно, — я грустно улыбнулась. Присцилла кивает. Ее первозданные руки тянутся к двум бокалам шампанского, ожидающим на столе. Я не заметила их там. Она протягивает мне один и делает глоток.

— Я потеряла своего первого мужа, когда мы были довольно молоды. Мы были так влюблены друг в друга. — Ее взгляд блуждает в сторону, когда она улыбается в памяти. — Он погиб в автокатастрофе. Пьяный водитель. Мы были вместе всего пару месяцев. Мы поженились после недели знакомства. Это был бурный роман, — говорит она, слегка смеясь, прежде чем сделать еще один глоток. — Когда я потеряла его, я думала, что умру, но я этого не сделала… и я снова нашла любовь в Мэтью. Мы вместе уже двадцать лет. Прошло двадцать три с тех пор, как я потеряла Эрика, и все равно не проходит и дня, когда я не думаю о нем.

Я делаю глоток шампанского в надежде унять узел в моем горле, и понимаю, что узел там не из-за Уайта.

— Вы создали прекрасную жизнь с ним, — говорю я, указывая на фоторамки, которые содержат фотографии ее с улыбающимся человеком. Другие фотографии выпускников и маленьких детей.

— У нас прекрасная жизнь, — говорит она, улыбаясь, когда ее глаза следуют за моими. Когда наши глаза снова встречаются, она полна сострадания. — Хорошо, давайте посмотрим мою новую картину.

 Ее картина. Я делаю вдох и понимаю, что на этот раз я в порядке. Я развернула холст, и когда я сорвала все слои, изображение стало видимым. Кончики моих пальцев задевают внешнюю часть глаза, и на поверхность всплывает воспоминание о том, как он рисовал ее. Это мое прощание, говорю себе. Присцилла сжимает жемчужины своего ожерелья, восхищаясь ею.

— Она даже красивее, чем я помню, — шепчет она.

— Это так, — соглашаюсь я, скручивая бумагу в моих руках, смотря на глаз, который наблюдал за мной в течение последних нескольких лет, тот, который я чувствовала после смерти Уайта.