— А зачем они сами лишили себя связи? — Брат недоверчиво покосился на ретранслятор.
— Связь вырубили незадолго до посадки, лишая конкретно нас связи, — пояснил я.
По крайней мере так мне виделась ситуация. И с командами мамы занять оборону я был согласен. Раздавшийся снаружи треск автоматов подтвердил моё предположение.
— Лежи и не высовывайся, — моментально включил братопеку, подтолкнув меня к боксу для хранения аккумуляторов.
Пока мама с кем-то «воевала», я разумно не лез ей под руку и собирал имеющуюся информацию. То, что ретранслятор не заброшенный, я и без этого понял, а тут сразу несколько подтверждений. Ещё и серийный номер вышки оказался у меня перед лицом.
— Орёл, — прочитал я надпись. — Теперь понятно, где мы находимся.
— Это такой поселок на две тысячи жителей? — припомнил Неон, оглянувшись на меня.
— Главное, что он связь с цивилизацией поддерживает.
— Очень хочется в это верить, — отозвался брат, осторожно приподнимаясь с колен. — Всё. Мамочка всех порешила.
— Снова ничего не проясним, почему это вообще произошло, — в сердцах сплюнул я.
Но на доклад к нашей командирше я поспешил. Ей нужно знать, что неподалёку проживают около двух тысяч человек, и в данной ситуации никто не гарантировал, что они полностью лояльны к Москве. В общем, не стоит включать связь.
Дело близилось к ночи, что-то выяснять или куда-то двигаться в этот день мы не успевали. Оставалось подвести итоги и принять меры безопасности.
Кажется, кроме мамы, среди пассажиров не оказалось никого из старшего поколения, заставшего войну. Группа выглядела изрядно напуганной. Все были из Москвы, так сказать, «дети цивилизации», которые уже не помнят инцидентов с применением огнестрельного оружия. Это только наша с Неоном родительница никогда не боялась потерять социальные баллы и таскала с собой автомат даже на овощебазу.
Девицы в количестве пяти штук показательно закатывали глаза, причитали, обещали пожаловаться в Центр на всё сразу, выспрашивали, нет ли среди пассажиров психолога, требовали воды и успокоительных препаратов. Мужчины из числа тех, кому мама выдала автоматы, так и стояли в охранении, а остальных родительница уже согнала собирать и обыскивать трупы. Что поделаешь, «дитя войны». Мародёрка для мамы — святое дело.
Но конкретно в этом случае я был согласен, что дело нужное. Кто это был, зачем нас хотели похитить (а что это именно так, я ничуть не сомневался), можно узнать по косвенным деталям и тому, что хранилось в карманах.
Увы, нападавшие имели очень скудный набор личных вещей. Такое впечатление, что они предполагали свой подобный печальный конец. Или кто-то более умный распорядился убрать все приметные вещи. Даже браслеты были замкнуты на личные чипы и активировать их кому-то чужому не получится.
Опознать этих людей при помощи чипа тоже сомнительная затея. Наверняка чипы кустарного производства, а не из Центра. Да даже если из регионов Волги или Урала, данные таких идентификаторов бесполезны. Их только и можно для соединения со средствами связи использовать.
— Парни, взяли фонарь и пойдём всё проверять ещё раз, — обрадовалась мама нашему с братом появлению.
— Ретранслятор рабочий, но я так понял, что мы его не включаем? — уточнил Неон, а мама задумалась.
— Через час, — приняла она решение. — Дирижабль уже будет далеко, а ночью по дорогам не наездишься. Других бойцов поблизости быть не должно. Дежурство, безусловно, установим, потому и активируем связь.