— Она жадная. С тобой договориться проще. Как тебе, кстати, мой расклад по процентам, будешь торговаться?
— Виктор Антонович, — шепчу я ему, — я же подыхаю. Не видите? Чем держусь, сам не понимаю. Неужели мне нужны ваши сраные проценты?
— Значицца, по рукам, — подытоживает он. — Потерпи, я мужиков с носилками вызвоню… — он чем-то щелкает, что-то кому-то весело приказывает, взгогатывая над шутками собственного сочинения… я не прислушиваюсь.
Когда прибегают санитары, когда сильные руки тащат меня из салона, я говорю:
— Помните, вы тогда, у нас в палате, изволили пустить газы?
Эвакуация приостановлена.
— Ну, — соглашается Неживой.
— А потом спрашивали мое мнение. Не успел сказать… Вы пернули просто блистательно.
— В каком смысле?
— Во всех смыслах…
Повесть о милиции (продолжение)…
Этот день запомнился полковнику Дырову, как самый короткий в его жизни. Наверное, из-за того, что состоял по сути всего из трех эпизодов, а то, что было между — не имело никакого значения. Абсолютно никакого.
С утра сидели с Неживым, решали, как понадежнее закопать историю с особняком на Чистопрудном. Задача была: оставить в уголовном деле Анатома, отодвинув в тень всех прочих персонажей. Сошлись на том, что самое простое и есть самое надежное. Пусть Купчинского Анатома убили при задержании. Хозяйка особняка успела позвать на помощь, когда маньяк проник в дом (разбила окно и закричала), а потом, когда опасность миновала — скончалась, не выдержав нервных перегрузок. Обезвредил преступника капитан Тугашев, случайно проходивший мимо. В схватке с монстром капитан геройски погиб… Примерно так. Тупо, зато жизненно.
Когда начальство демонстративно отворачивается — и не такая лажа прокатывает.
Дыров взял на себя акты всевозможных экспертиз, включая судебно-медицинские, и работу со Следственным управлением. Неживой обеспечивал лояльность прокуратуры и показания оставшихся в живых обитателей особняка…
…Перед обедом случился второй эпизод, наполнивший этот день смыслом. Позвонил Соколов, начальник Главка:
— Андрей Робертович, зайди ко мне.
— Слушаю, товарищ генерал-полковник, — сказал Дыров и отправился к начальству.
— Как себя чувствуешь? — спросил шеф, выйдя из-за стола навстречу подчиненному.
— Нормально.