— Ты меня удивляешь. Умный вроде парень… Возьми Генерального прокурора, прибавь к нему Курицына и того, кто непосредственно над ним, вспомни, с кем они все в пучке… а дальше думай сам.

— Исполком Думы, — задумчиво сказал Дыров. — Исполком Федерального Совета… Клан «интеллектуалов»… И какого рожна им надо отмазывать от нас эту секту? Натуральная секта! Там же внутри… — он невольно посмотрел на окна особняка. — Блин, никогда такого не видел, — его передернуло.

— Да не отмазывать, дурила! Время отмазы вышло.

— Тогда в чем драматургия?

— В том, что один известный пидарас, их еще называют политическими деятелями, обосрался с этим вот милым домиком. Вернее, с его обитателями. Ты думаешь, карманные чекисты кого-то прикрывать сюда приехали? Вот тебе! Подтирать. Подтирщиков они отправили. Думаю, к вечеру здесь был бы уже не частный дом, а, к примеру, косметический салон.

— А из обитателей шампунь сварили… Понятно. Честные не лгут, когда не нужно.

— Это к чему? — насторожился Неживой.

— Цитата. Антон Палыч.

— Драматург в своем репертуаре.

— Я не пойму только, чего ты выжидал? Наверняка тоже подсматривал. Видел, как сначала я с ребятами приехал, как потом приехали «соседи»… Начал бы сразу с меня, если уж эти мерзости вам в Кремле так дороги.

— Нет, но массовые сцены были шикарны, согласись.

— Только не говори, что ты эстет. Дрянь ты, а не эстет.

— Только не надо пердеть. Застало б меня ФСБ или даже вы, менты, в этой дружной компании психов, а еще лучше — на приборке жмуриков, — вот был бы повод покричать. Мол, служба ЗК причастна к откровенной уголовщине.

— С каких пор службу ЗК волнует ее репутация?

— При чем здесь служба? Мою персону задержали бы для выяснения, а мои начальники меня сдали бы. И ты, вонючка, допрашивал бы меня сейчас в вашем подвале.

— Розовые мечты… Пустишь внутрь дома? В частном порядке. Меня одного.

Несколько мгновений бывшие друзья молчали, сцепившись колючими взглядами.

— Там Ромка! — сказал Дыров истерично. — Я же не могу вот так просто уйти…

— А что с Ромкой? — участливо спросил Неживой.

— Не кривляйся, сволочь. Убили.