Гноллам такой расклад явно пришёлся по вкусу. Они рассыпались в шумных «благодарррностях» и поспешили за рыжеволосой оружейницей. Я проследил за ними с лёгким разочарованием, но хотя бы специфический запах тоже быстро развеялся.

Теперь не только искать библиотеку, но и организовать что-то по поводу мяса. Ладно, это проблемы будущего Вика.

Настало время последних посетителей. Троица в капюшонах подошла поближе — и каждый по очереди опустился на колено, склонившись в глубоком поклоне. Ребёнок явно замешкался, но женщина ему помогла.

Я тихо вздохнул — рано или поздно, это должно было произойти. Сел на трон, назвался лордом — получай, блин, почести. Птицеголовый купец смотрел на меня сверху вниз, гноллы приняли за равного, а для этих ребят я был большим авторитетом.

При том что я понятия не имел, кто они такие.

— Встаньте, гости, — мягко сказал я. — Встаньте и скажите, что хотели сказать.

Ребёнок начал неуверенно подниматься, но мужчина остановил его. Он снял капюшон — и я увидел худое, измождённое лицо серого цвета с сиреневым отливом. Коротко остриженные серебряные волосы, длинные острые уши. Черты лица — изящные на грани вычурности, что не могла скрыть даже крайняя усталость. Эльф? Дроу?

— Лорд Виктор, — сказал он надтреснутым голосом. — Весть о вашем милосердии достигла самых дальних уголков мира. Не откажите в нём тем, кто потерял дом и бежит от ужасов войны.

Миры вроде и разные, а проблемы одни и те же. Учитывая то, что гость не уточнил насчёт деталей — что за война и где идёт, эту информацию я должен был получить из контекста. Кто же знал, что на троне сидит иномирец, с которым никто не провёл ликбез по современной истории.

Хотя насчёт «вести до самых дальних уголков» он наверняка преувеличил — если мои скромные достижения по очищению Полуночи каким-то образом не транслировались по всем местным каналам.

Кас заняла место по мою правую руку. От неё веяло холодом, особенно когда она склонилась ближе, но я успел к этому привыкнуть.

— Альвы, — прошептала она. — Славятся своей болезненной гордостью. Подобное проявление смирения для них подобно пытке.

Час от часу не легче.

— Встаньте, — сказал я более требовательно, и на этот раз троица повиновалась. — Чем я могу помочь?

— Мы не просим золота или драгестола, — сказал мужчина, склоняя голову.

— Мы не ищем покровительства или мести, — продолжила женщина, скидывая капюшон. Её длинные волосы были белее снега.

— Нам нужны только кров и пища, — пролепетал ребёнок тонким голоском явно заученную фразу. — Не откажите в милости!

Кас выждала, пока гости закончат своё выступление и снова склонилась к моему уху.

— Мы не можем полноценно принимать гостей без построенных гостевых покоев. Разве что накормить.

— Спальня? — коротко спросил я.