— Вопросов нет, — вздохнул я, послушно протягивая волшебнице свои запястья.
Конечно, я в очередной раз просто надеюсь на благоразумие и честность людей, но с Муной-то у меня контракт, она уж явно не хочет мне навредить. Ну я на это надеюсь. Девушка поспешно связала мои руки и помогла мне встать на ноги, после чего закрыла дверь.
Бреминг тем временем зажёг лампы, взял ещё несколько мотков бичевки и подошёл ко мне, чтобы снять мерки. Мне оставалось только крутиться и подставлять свою тушку, как того требовал мастер.
— И, что нужно? — он уселся за стол, открыл шкаф подле себя и задумчиво посмотрел на материалы, что у него там хранились.
— Комплект одежды для того, чтобы леди Альпин могла перемещаться под солнечным светом, плотный, закрывающий все тело, ни одного участка кожи не должно быть открыто, и одежда для повседневной носки, в которой леди Альпин сможет как сражаться, так и спокойно перемещаться, не испытывая стеснения в движениях, — назвала наши требования Муна, а я лишь согласно кивнул.
— Какие-то пожелания? — уточнил старик, смотря уже на меня.
— Чем легче обмундирование, тем лучше, а если можно будет от ветра укрыться, то вообще прекрасно. И никаких каблуков.
— Ясно, — старик встал из-за стола, открыл дверь в углу помещения и кивнул туда, мол, идите. Я послушно подошёл и заглянул внутрь. Чулан. Соленья, закатанные в банки, мешки с зерном и картохой. Понятненько. — Переждешь тут день. Сиди тихо. Все ясно?
— Да, — кивнул я и вошёл в чулан. За мной тут же закрыли дверь. Ключ провернулся в замочной скважине.
Выглядит это все, как идеальный способ убить кровососа, который оказался достаточно глуп, чтобы прийти за помощью к людям, хе-хе. Приоритетная цель выживание, говорил я.
III. Голод, шмотки и сарай
Живот скрутило от боли, урчание, напоминающее рык дикого зверя, было настолько громким, что у меня самого в ушах звенело. Сутки уже давным давно прошли, а я все ещё заперт в чулане.
На зубах лоскуты бичевки, сухость во рту, скрежет клыков, которыми пытаюсь перегрызть верёвку, сводит с ума. Первые несколько часов мне удавалось терпеть голод, но сейчас он уже попросту невыносим. В голове пульсациями снова и снова проносится мысль, что я могу сожрать хоть всех людей в этой городке, если того потребует утоление моих низменных потребностей.
Последний лоскут порвался, стоило мне сомкнуть челюсти. Бичевка упала на пол. Хоть здесь и кромешный мрак, но я прекрасно вижу, как моя кожа на запястьях побледнела от длительного связывания.
Чертов Бреминг... Чертова Муна...
Хоть ощущение времени у меня и размыто, но я абсолютно уверен, что сейчас на дворе ночь. Опершись на полки с соленьями, выпрямился во весь рост.
Взгляд зацепился за банку с огурцами. Схватился за нее и, сорвав крышку, жадно начал глотать рассол. Ощущение сухости во рту сошло на нет, но желудок заурчал лишь сильнее. Я чувствую, что он наполняется, но это лишь раззадорило аппетит.
Поняв, что огурцы мне ничего не дадут, поставил банку обратно, нацепил на нее крышку набекрень и несколько раз постучал в дверь.
— Выпустите, — сквозь стиснутые зубы произнес я, чувствуя, как трещат мои клыки, касаясь друг друга.
— Терпение, леди Альпин, мы скоро закончим, — донёсся тихий голос Муны.