Ни фига себе! Я с недоверием посмотрел на батюшку, мол, это что щас было? Но он был в роли, на меня даже не глянул. Оба типа рты пораззявили не меньше моего. Даже как-то с уважением посмотрели.

– На катушках фраер! – сказал один из сторожей другому, а потом священнику: – За лисички пройти хочешь или за камушки? – и заржал, а точнее захрипел во всё горло.

Я умно помалкивал, байкер, поди, знает, что делает.

– Баланду травишь, – сказал отец Виталий, чем заставил сторожей насупиться. – Личняк устроить надо. Боря Адамов на вашем курорте отдыхает. Побалакать бы с ним.

– На кой чёрт тебе Адамов сдался?

– Не твоё собачье дело.

– Дорого обойдётся личняк, баклан.

– А я у фуцана шкаренки не покупаю, оплачу достойно.

– И как же?

– Как поговорим с Адамовым, я вам пацана взамен и оставлю. Нужна душа?

– Э-э, вы чего, как меня? – по сценарию возмутился я. – Я к ним не пойду! – начал я отходить назад, но был грубо схвачен батюшкой за шиворот.

– Стоять, чеканутик. Всё. Отбегался. Такой твой приговор.

Я сделал испуганное лицо, даже попытался слезу выдавить. Получилось.

– За что? Я же вам помочь согласился!

– Давай без марцефаля, митюха. Раньше надо было мозгами шевелить. Ну что, лады? – исподлобья глянул он на дежурных.

А те однозначно были в ступоре. Бьюсь об заклад, батюшку, который «ботал по фене», они видели впервые, а потому смотрели на него, как на музейный экспонат. Да я и сам хлопал глазами, как ребёнок, из всего их разговора мне удалось уловить только основную суть, детали были недосягаемы для моего понимания.

– Я не понял, масть не канает, или как? – развеял безмолвие уголовников служитель церкви.

Опустив ружья, они немного подались назад, свистнули третьего, что в будке сидел, и минут пять обсуждали предложение священника. Батюшка всё это время грубо удерживал меня за воротник и зачем-то тянул вверх, так что мне приходилось подниматься на носочки, чтобы не быть задушенным второй раз. Наконец нам крикнули:

– Канает твоя масть, отец Виталий. Только смотри, если решишь понт бить, не обижайся, вдвоём к дяде на поруки пойдёте. Проходите!

На этот раз батюшка ничего не ответил, я только услышал, как он еле-еле прошептал: «Прости мя грешного, Боже». Волоча меня за шиворот, священник втиснулся в узкую дверь, за нами прошёл один из сторожей с ружьём. Мы оказались за воротами.