Габриэль от досады прикусила губу до крови. В памяти хранились воспоминания о том, как ее с братом и Анабель чуть не принесли в жертву. Тогда их спасло лишь чудо, именуемое Элли (которое и заварило всю кашу). А что делать теперь? Она далеко не так могущественна, как Темный князь…
И страшно немного.
Конечно, она могла щелкнуть пальцами и переместиться в Цитадель: связаться с Габриэлем. Она была абсолютно уверена, что как только тот услышит слово «Хаос», бросит все и примчится домой спасать свой мир. Брат раскатает всех (даже творцов!) тонким слоем, если те только посмеют ему помешать. Однако тогда ему не удастся отдать долг, а княгиня понимала, что это означало для Габриэля.
Был и другой вариант: объяснить людям и вампирам, в чем дело, сложность проблемы, переместить их подальше от этого леса, а территорию на несколько лиг вокруг закрыть прочным щитом. Самим же затаиться в Цитадели, дожидаясь, когда князь вернется. Пара дней погоды не сделает: будь дела хуже, холод ощущался бы куда сильнее.
Габриэль уже отступила на шаг. Да, ее жизнь была, бесспорно, ценнее всех пропавших. С этим бы не поспорил никто и, узнав, что имеют дело с Хаосом, не обвинил бы княгиню в трусости. Но, как бывает часто в такие моменты, чувства взяли верх над разумом. Девушка подумала о том, что кто-то из людей или вампиров может быть еще жив. И сейчас они неистово молятся о спасении, а она развернется и уйдет, обрекая несчастных не только на мучительную смерть и невозможность более возвратиться во множественную вселенную в следующей жизни, но и на жуткие часы ожидания жертвоприношения: ощущение холода, пустоты и безнадежности, когда понимаешь, что ты никому не нужен.
Княгиня наклонила голову, глубоко вздохнула, борясь с подступающей к сердцу паникой. А потом, резко выдохнув, все решила.
— Дамин, тебе надо будет вернуться в селение: сначала к вампирам, а потом к людям. Пусть бросают все и уходят, как можно дальше. Предупреди власти, что если они не позаботятся о них, я устрою для каждого персональный конец света. Понял? Радин, ты пока со мной, но если что — перемещу тебя в Цитадель, чтобы они тоже были в курсе происходящего…
— А… — попробовал возмутиться рыцарь, но Габриэль, не слушая, уже отправила Дамина к вампирам. Конечно, силы стоило поберечь, но ей нужна была уверенность, что по дороге на него никто не нападет.
Радин спорить не стал, подтвердив, что сделает все, что скажет ему княгиня. В следующую секунду проход открылся: часть склона просто растворилась, будто поверх травы кто-то постелил искусное полотно, изображающее длинный, выложенный ровными серыми плитами коридор.
— Я думала, что Габриэль уничтожил все храмы северных орков, — задумчиво пробормотала девушка, быстро узнав характерный орнамент, украшающий камни. С другой стороны, обычно их возводили в горах, поближе к стенке мира, за которой начинались владения Хаоса. Возможно, брат просто не знал, что стоит поискать и в других местах. Но все было слишком чистеньким и новеньким, возведенным не за годы упорного труда, а словно по одному волшебному слову. И дыхание Бездны походило на легкий ветер. Габриэль точно знала, что такой освежающий, почти приятный холод бывает только рядом с недавними проколами, которые не успели напитаться болью и смертью.
Радин пришел к таким же выводам.
— Неужели остались сумасшедшие, готовые поклоняться этой твари? — потрясенно прошептал он, будто бы на свете не водилась куча извращенцев, предпочитающих обыденной жизни боль, садизм, убийства и кучу других малоприятных для нормальных людей вещей.
Поклонение Хаосу можно было отнести к особо оригинальному фетишу. Словно бы в один прекрасный момент мышь начала радостно прыгать вокруг голодного кота в ожидании, когда тот наконец пообедает ею. Как один раз сказал брат: «Глуп тот, кто верит, что сможет получить от Хаоса что-то полезное. Но в миллиард раз глупее несчастный, который думает, что сможет его подчинить…» — Габриэль не знала, были ли попытки, но зря Темный князь не стал бы болтать.
Хотя во множественной вселенной на каждое правило найдется свое исключение. Иногда и несколько штук сразу.
— Меня больше волнует то, каким способом было создано это место… — призналась она вампиру. — Не припомню кого-либо, кроме меня и брата, кто мог бы такое устроить. Габриэль, конечно, расслабился в последнее время, но не настолько же?
— И что вы предполагаете?
— Худшее.
А что? Габриэль подумала, что это мог быть блестящий маневр: Алив напоминает про долг, забирает князя в свою реальность, а сюда проникает кто-то из творцов, чтобы, пока хранитель отсутствует, уничтожить их мир.
Как бы они ни спешили, шли Радин и Габриэль очень осторожно, замирая перед каждым поворотом и по нескольку раз оглядываясь. Подозрения девушки за это время разрослись до неимоверных размеров, распирая грудную клетку и заставляя сердце биться где-то в горле, мешая нормально дышать. Подземный храм больше напоминал гигантский комплекс, знакомая поначалу архитектура, чем дальше они продвигались, все сильнее отличалась от заученных наизусть канонов.
Зал для жертвоприношений помог обнаружить вампир. На одном из перекрестков Радин замер и, принюхавшись, сказал, что из левого коридора пахнет кровью.