— ВДР может быть поначалу крайне сбивающей с толку, — произносит темно-серый психиатр, поправляя широкоугольные визигоги Кейт. — Некоторые мои пациенты ссылаются на виртуальную детальную реальность, как на виртуальную реальность на стероидах.

Кейт стоит посреди комнаты в жидком костюме, передающем тактильные ощущения. И уже начинает испытывать клаустрофобию. Инстинкт кричит ей бежать, но она должна это сделать. Если эта терапия не сработает…

Ее пэтч в ухе издает звуковой сигнал, синхронизируясь с оборудованием для погружения. Пустая комната растворяется, и она оказывается дома. Не в супер современной квартире Сета с ее дышащими стенами и искусственными рассветами, но в ее старой квартире. В квартире, которую она делила с Джеймсом, с потолочными плитками, деревянными полами и множеством растений.

— Как? — спрашивает она. — Как машина узнала, как выглядел мой дом?

— Это не машина, — отвечает доктор, которая теперь тоже оказалась в доме вместе с ней.

Сидящей за кухонным столом. Перед женщиной появляется чаша зеленых яблок «Грэнни Смит». Она берет одно в руки и откусывает от него.

— Ваш мозг выполнил всю работу. Это не симуляция, а манипуляция… вашим разумом. Вот почему все кажется таким реальным. Вы выполняете роль операционной системы.

Кейт оглядывается вокруг. Все то же самое. Идеально до мелочей. Она чувствует укол ностальгии.

— Это как… — произносит она. — Это как если бы Мармелад просто ненадолго отлучился из дома.

— Вы хотите, чтобы он вошел в эту дверь?

Да. Нет. Она не знает. Каким будет Джеймс? Тем, которого она любила на протяжении тринадцати лет, прежде чем узнала правду? Тем, который ее предал, который убил часть нее? Тем, которого она любила так сильно, невзирая ни на что?

— Он мертв. Мне нужно с этим смириться.

— Что вам необходимо пережить, чтобы с этим смириться?

— Не знаю. Я не хочу оглядываться на прошлое. Не хочу вновь переживать тот момент. Когда я должна…

— Мы не обязаны сразу бросаться в карьер. Давайте начнем с малого и вернемся к вашему первому детскому воспоминанию.