— Ну, всегда можно переехать, но Маша говорила, что знакома с несколькими парами, которые воспитывают детей в России. Причем пары геев тоже в этом списке есть. Они, конечно, шифруются, но… Нет ничего невозможного.

— Да понятно, просто… — замялась я, не зная, что именно хочу сказать.

— Что? – тут же отозвалась Оксанка.

— Я задумалась о том, не поспешила ли с выводами, — призналась я, опускаясь в ванную еще ниже.

— С какими именно?

— Ну, о том, что мы… О расставании.

— Ты сказала, что в будущем хочешь детей, а она категорично против. Разве нет? – по голосу я поняла, что Оксанка нахмурилась.

— Да, но просто… Не знаю. Я сейчас вообще ничего не хочу. А ее хочу. Мне грустно и плохо, и я не понимаю, что делать дальше, — честно ответила я подруге, разглядывая чуть треснувший кафель на стене.

— Ир, это просто… — Оксанка вздохнула, и я услышала, как что-то щелкнуло.

— Ты вышла из убежища? – догадалась я.

— Да, в кладовке очень неудобно, — усмехнулась подруга. – Так о чем я… Вы расстались совсем недавно. И то, что у вас было – это не случается каждый день. Вы действительно были прекрасной парой с огромными взаимными чувствами… Знаешь, однажды, когда мы выбрались за город все вместе, и вы с Машей ушли за палками для костра, я же с ней разговаривала. Так сказать, по душам, — пробормотала Оксанка, а я чуть рот не открыла. Екатерина Александровна даже с Машей ничем особо не делилась.

— С Волжак? – решила я уточнить на всякий случай.

— Ну, конечно, с Волжак, с кем еще-то!

— И? – я сглотнула от нетерпения и даже задержала дыхание.

— Она мне такие слова красивые сказала тогда… Я, конечно, дословно не повторю…

— Оксан, давай быстрее, я прошу тебя! – воскликнула я, приподнимаясь.

— В общем, что-то о том, что только благодаря тебе она снова стала жить полноценной жизнью. Что нашла смысл в том, чтобы просыпаться каждое утро. И что она никогда не была так счастлива, как с тобой, — тихо закончила Оксанка, а из моих глаз уже побежали слезы.

— Спасибо, — пробурчала я, шмыгая. – Мне стало гораздо легче теперь, когда я это знаю, — саркастично заметила я. — Учитывая, что я недавно рассталась с этой самой любовью всей моей жизни.

— Прости. Просто… Мне, правда, жаль, что так вышло. Но… — набрав в легкие воздуха, продолжила Оксанка. – Зато тебе теперь никто не мешает завести кучу детей, как ты и хотела.

— Я никогда про «кучу» не говорила, — фыркнула я, вытирая лицо. – Я хотела одного, маленького. Чтобы мы воспитывали его, растили, чтобы я ворчала за шалости, а она защищала его. Чтобы мы спорили, какую маечку и ботиночки брать, в какую школу отдать, в какую записать секцию и… много чего еще. Я очень хочу всего этого, но… с ней.