- Господи! Лучше б они оставались одетыми в платье…. Непривычная их близость запахом дурмана раздувала курсантские ноздри. Их дыхание участилось, а взоры исподтишка забирались в самые потаённые места девичьих тел не только сверху, но и снизу.
Саня Щепкин, для которого все эти недоступные пикантные секреты естества лучшей половины человечества были давно рассекречены его супругой, видя курсантские растянутые плавки словно паруса на фок-мачте, громко скомандовал:
- А ну-ка молодцы, марш в воду! Пора маленько охладиться!
Полетели брызги, холодная вода сделала своё дело. В то время слово «нельзя» имело чётко обозначенные границы и, сознавая ответственность, большинство молодых людей соблюдали их неукоснительно. Приятно отдохнувшие и как-то повзрослевшие юноши вернулись в училище. В спальном помещении уже были приготовлены кисы – морские парусиновые чемоданы. На следующий день, собрав нехитрые курсантские пожитки, они всем классом прибыли на Балтийский вокзал, сели в поезд и отправились в г. Таллинн. Впереди их ждала штурманская практика на боевых надводных кораблях.
Мимо окон вагона поезда мелькали дома, вокзалы, полустанки, поля, леса, перелески, реки и ручьи…. Оправдывая своё название май – квитень, июнь – червень, – в эти месяцы земля расцветала буйством красок всепобеждающего торжества жизни. Как и миллионы людей до него, Антон невольно задумался над вопросом: а что такое, собственно, мы понимаем под словом «жизнь», для чего она человеку дана?
Неужели это только всего лишь непрерывный процесс превращений химических веществ материи, собранных планетой Земля в животворную клетку? А солнышко, вдохнувшее энергию в повторяемое чародейство её деления! Да плюс вызревшие благоприятные условия для каждого дюйма пространства космоса и Земли и были той предпосылкой, которая вдохнула жизнь в доселе мёртвую планету, создав генетический код многоликого многообразия круговорота живой природы! Это великое чудо высшей поступи движения материи и есть то, что мы называем жизнью?
В целесообразной логике материальных явлений простое воссоздание живой природы должно иметь конечную итоговую станцию завершения цикла превращений для достижения чего-то более мобильно-сложного и весомого. Чего? – Конечно, это должен быть разум!
Носитель, в котором разум созревает, условно был назван человеком. Природа, на данном участке времени, эго тело сочла наиболее походящим. Но…природа рациональна, не расточительна. Изношенное тело неминуемо отмирает и поступает далее для переработки в круговорот по восходящей спирали времени. А разум? Неужели на своей высшей фазе накопительного совершенства в индивидууме он обречён погибнуть? Не распознав чудес генетического кода, разум уже в угоду телу создал недолговечные кладовые результатов своих опытов в виде книг, всевозможных технических ухищрений для записи хранения и воспроизведения разнообразных осознанных и не осознанных сведений. Более того, человек разумный создаёт в помощь своему телу искусственный технологический интеллект. Неужели это конец? Для чего существует разум вообще? – Для познания самого себя? Или же, возродившись в матрице субстанции духа, пока не познанного людьми в настоящем отрезке времени, вселенский разум управляет природой Земли. Он же поддерживает равновесие принципов существования нашей галактики и сил взаимодействующих с другими мирами. Этого пока никто не знает. Одно может быть бесспорным: разум – продукт вселенной и должен быть ею востребован.
Под стук колёс Антон задремал. Проснулся он от громкого возгласа Володи Микулина:
- Таллинн! Приехали! Выгружайся!
Последовал калейдоскоп событий: построение на перроне, переезд в Таллиннский военный порт, распределение по кораблям и, наконец, будущие гардемарины подводного флота поднялись по трапу на свой эсминец проекта 30БИС.
Командир корабля, высокий стройный офицер в звании капитан 3 ранга поздоровался, прошёлся перед замершим строем курсантов на юте эсминца и чёткими рублеными фразами дал указание старпому:
- Накормить! Разместить! Расписать по боевым частям и группам!
- Товарищи курсанты, - обратился он непосредственно к ним, - вы прибыли на боевой корабль, где не прохлаждаются, а служат Родине. – Это понятно всем? После сдачи зачётов по распорядку дня и правилам поведения на корабле, вас распишут на боевые посты дублёрами соответствующих специалистов. Надеюсь, в дальнейшем персонально встречаться с вами буду только по радостным поводам.
Далее их распределили по «бачкам», накормили, выдали постельное бельё, определили спальные койки и рундуки. В непривычном белом, новеньком, парусиновом матросском платье они все собрались перекурить на юте эсминца вокруг лагуна – большой кастрюли для окурков. Молча набили трубки табаком, закурили….
- Что-то тут не так, - размышлял вслух Суриков Коля.
- Что не так? На корабле, что ли? – спросил кто-то из них.
- Да нет, на корабле – как на корабле! Тут дисциплина, все свои, - ответил Саня Щепкин.
- Вот-вот, именно, что на эсминце все свои, а в городе с первых шагов чувствуется стена какого-то молчаливого отчуждения. Там люди ходят не очень весёлые, не то, что в Ленинграде, - высказал своё впечатление о них Подколзин Валера. – Пошли спать, сейчас дудка боцмана свистнет «отбой»!
Друзья Антона освоились на корабле быстро. Темп жизни, заданный жёстким распорядком дня, вынуждал военморов работать качественно и толково с точностью часового механизма. Малые приборки следовали одна за другой, курсанты наравне со всеми гонялись за каждой пылинкой словно за врагом Советской власти. Затем подъём Военно-Морского флага – святое дело для каждого корабля! Ежедневное проворачивание оружия и технических средств. Приводимые в действие экипажем, все механизмы приборы и устройства эсминца осматривались, начинали крутиться, гудеть, моргать лампочками табло, шевелить усиками измерительных приборов. Ожившие орудия, скорострельные пушки и автоматы грозно нацеливали хоботы стволов, готовые поразить врага.