Он просто уселся на песок и замер. Я плюхнулся рядом и только сейчас заметил, что случайно вынул палец из дыры. Теперь эта мерзость затекла внутрь. Заметив мою суету, охотник медленно махнул рукой:
— Так даже лучше.
Я не ответил. Совсем не хотелось шевелить ротовыми заслонками, не то кисель заползет еще и в рот. А узнавать его вкус тем более нет никакого желания.
Так мы и сидели около получаса среди потоков кислоты, шипящей пены, бульканья полупрозрачной лужи и редких выбросов гейзера.
Когда ливень стал сходить на нет, Джейноль поднялся и искупался еще раз. Я последовал его примеру. Но теперь выйдя на берег, он не садился, а остался стоять. Охотник знает, что делает. Поэтому и я встал столбом после купания.
Так простояли около часа. Как выяснилось после, мы делали себе защитные скафандры. Оказывается, жижа застывает и превращается в податливый прозрачный кокон. Только после этого мы двинулись в путь. Идти было немного не привычно из-за скованности движений, но зато теперь можно не бояться ни дождя, ни холода, ни ветра. Мы даже смогли перейти вброд аммиачную реку, не замочив ног и не успев насладиться запахом, так как датчики тоже забил силикон. И дырку в пузе больше не надо было латать изолентой.
Мне надоело молчать. Я поравнялся с охотником и спросил:
— Ну теперь-то расскажешь, что ты задумал?
— Ты достанешь метеорит, и на этом все.
Ха!.. Плевое дело. Только почему-то этот громила сам не берется достать чертов метеорит. В чем подвох?
Глава 17
Совсем тугой на разговор этот Джейноль. Каждое слово, будто щипцами вытаскиваешь. После очередного затянувшегося молчания я спросил:
— А ты не хочешь послушать мою историю?
— Нет. Я знаю, что тебя выкинули на свалку. Такое часто бывает. Кому ты перешел дорогу в Айронтауне, меня не волнует.
— А что ты делал возле свалки?
— Пришел за таким как ты.
— То есть, ты не первый раз проделываешь такие фокусы?
— Первый раз. Обычно я справляюсь сам.
— А что ты делаешь с найденными метеоритами?