Она игнорировала меня. “Ты когда-нибудь слышала поговорку: чем больше эго, тем меньше пенис?” - спросила она Бини. “Относится к нему".
“Ох. Это отстой ”. Бини посмотрела на меня с сочувствием. “Извини, чувак”.
На моем виске пульсировала вена. Я открыл рот, чтобы сообщить ей, что скорее обольюсь отбеливателем, чем позволю ей приблизиться к моему пенису, но меня прервал хлопок дверцы машины.
Полицейский размером с Халка вышел с пистолетом. “Стоять! Брось оружие.”
Я застонала и чуть не ущипнула себя за висок, прежде чем поймала себя.
Ради всего святого.
Я должен был уйти, когда у меня был шанс.
Теперь я определенно собирался пропустить остальную часть игры.
3
ДЖОШ
Спустя сорок пять минут и десятки вопросов копы наконец отпустили нас.
Бини взяли под стражу, и мы с Джулсом молча пошли к станции метро на соседней улице. Большинство людей сошли бы с ума, став жертвой попытки ограбления, но она вела себя так, словно только что закончила покупки продуктов.
Я был менее безмятежен. Мало того, что я потратил час на то, чтобы быть поджаренным полицией, но я также пропустил остальную часть игры.
“ Скажи мне, почему каждый раз, когда я попадаю в беду, ты участвуешь, - сказала я сквозь стиснутые зубы, когда метро появилось в поле зрения.
- Это не моя вина, что ты решил прогуляться по этой улице и решил остаться для веселой интерлюдии вместо того, чтобы идти своей дорогой, - парировал Джулс. “Я справился с этим”.
Я фыркнула, мои ботинки выбивали бешеный ритм по ступенькам. Я мог бы взять эскалатор, но мне нужно было отработать свое обострение. Джулс, должно быть, чувствовала то же самое, потому что она была рядом со мной, выводя меня из себя.
“Веселая интерлюдия? Кто так говорит? И в этом не было ничего веселого, я обещаю ”. Я подошел к турникетам и вытащил кошелек. “Жаль, что полиция не взяла вас под стражу. Ты угроза обществу ”.
“По словам кого? Ты?” Она посмотрела на меня с презрением.
“Да”. Я холодно улыбнулся ей. “Я и каждый человек, который имел несчастье столкнуться с вами”.
Это было ужасно, но между письмами, долгой сменой в больнице и моим общим экзистенциальным кризисом я не чувствовал себя особенно милосердным.