— Обдумал мое предложение? Принимаешь? — спустя несколько часов Радогир сидел напротив меня и отторгал своей раздражающей ухмылкой.

— Какое?

— Снова вернуться к старым, добрым временам, когда мы были друзьями. Ну или хотя бы, когда ты не хотел меня убить.

— Я всегда этого хотел.

— Тогда еще лучше: нам есть куда расти и к чему стремиться. Дружба, основанная на общей выгоде — самая лучшая. Ты мне даешь защиту, а я тебе кров, еду, и другое… женщин, в конце-то концов. Не будешь же ты всю жизнь вот так оборванцем ходить, в сказки свои про справедливость веря.

— Мы разве ведем переговоры? — вдруг взглянул я на него лукаво.

— Конечно, ведем, — ответил он не задумываясь, однако на ошейник глаз бросил. — Только все же пойми меня: я не могу рисковать. Моя жизнь представляет ценность.

— Какую же?

— Не какую, а для кого, — цокнул он. — Конечно же, для меня. Моя жизнь, само собой, является ценностью для меня.

— Вечные забавы, ехидства, столько слов и все пустые — подобные тебе почему-то полагают себя, как ты выразился, ценностью, когда как на самом деле просто прикрывают собственное одиночество и, пожалуй, внутреннюю, где-то там на краю, отверженную собственным страхом, убежденность в своей никчемности.

На секунду он замолчал, а по выражению казалось, будто бы он за непонимающей мимикой пытается что-то скрыть. Впрочем, свет здесь падал неловко и кое-какие моменты я мог упустить или дополнить ошибочно.

— Любишь ты все усложнять, — бросил он и одновременно поежился. — В этом твоя проблема: тебе стоит отбросить все эти твои высокие взгляды, и просто начать жить, если ты, конечно, жить вообще собрался. По опыту скажу, что такие как ты долго не проживают — обязательно принесут себя в жертву во имя придуманных идеалов, о которых все сразу же и забудут.

Внезапный шум исходящий снаружи прервал мой ответ, даже не дав ему начаться. Я было не обратил на него внимание, мало ли, что там может происходить, но реакция Радогира, когда он беспокойно оглянулся, подсказало мне, что так быть не должно. И я был прав в этом суждении. Спустя непродолжительное время, с усилением шума, на пороге оказался знакомый силуэт. Кого, кого, но не его точно я ожидал увидеть.

— Тимотиос? — впрочем, это было вполне логично, зная его отношение. — Так и знал, что в моем пленении замешан ты, — на одном резком выдохе выдал эту фразу, но затем снова заметив лицо Радогира понял, что ошибся.

— А ты что еще за Тимотиос? — резкий удар в челюсть имел способность менять любые планы и он свалился на землю, как набитый мешок.

Тут в проходе появились Рурк и Колпак. Второй, бросив быстрый оценивающий обстановку взгляд, направился ко мне и стал освобождать от пут. Наверное, все это время мое лицо приобрело, не будет сказано принижающий, ошарашенный вид, чему Рурк время от времени, когда не был занят наблюдением потенциальной опасности, усмехался.

— Что вы здесь делаете? — нарушил я устоявшуюся на время тишину, когда каждый понимал свою роль и просто этим занимался.

— Тебя спасаем, а то ведь не ясно, — саркастически ухмыльнулся Тимоти.

— То есть я хотел спросить почему вы здесь, то есть почему вы меня спасаете? Вы ведь уже должны были покинуть город.

— Тебе правда сейчас нужны эти ответы или все же позаботимся, как нам отсюда сбежать?