Насыпаю чайную ложку кофе в турку, заливаю водой и ставлю на огонь.

— Веронику точно есть с кем оставить? — обеспокоенно уточняет. — Я правда пытался отмазать тебя, но не получилось. Архипов убеждён, что ты должна побывать в филиале.

— Да, моя мама без проблем посидит с ней неделю. Спасибо, что попробовал меня отмазать. Я не люблю командировки так же сильно, как корпоративы.

— Я тоже не люблю ни то, ни другое.

Я продолжаю стоять спиной к Стасу, но кожей чувствую его приближение. Резко разворачиваюсь. Он стоит впритык ко мне. Вжимаюсь сильнее в кухонный гарнитур, но это не увеличивает расстояние между нами. Зачарованно гляжу на Стаса, пока он осторожно кладёт руки мне на талию и ведет их слегка вверх.

Мне бы приказать, чтобы отошёл, прогнать его, но я продолжаю молча стоять и смотреть в его лицо. В груди уже закручивается микс из самых разных чувств: от ненависти к Стасу до…

До чего?

Мне не нравится, меня пугает слово, которое неожиданно приходит на ум. Этого чувства не должно быть.

— Отойди, — нахожу в себе силы произнести.

Отрицательно качает головой. А в следующую секунду подаётся вперед и накрывает мои губы своими.

Меня парализует. Не шевелюсь, пока Стас сначала медленно и нежно, а затем настойчиво целует меня. По мере того, как он усиливает поцелуй, кирпичная стена, что я между нами выстроила, рушится по кирпичику. Когда ломается последний, с жадным вдохом я начинаю отвечать на поцелуй. Стас обнимает меня за талию, крепко прижимает к себе. Я обвиваю руками его шею и привстаю на носочки, чтобы было удобнее.

Земля под ногами плывет. По венам разливается чистый адреналин, заставляя сердце шарашить как бешеное. В каждой клеточке тела взрывается фейерверк, тело затапливает чистая эйфория, нервы превращаются в оголенные провода. Запах Стаса наполняет легкие, и я проваливаюсь в экстаз.

Мы целуемся как два сумасшедших. Жадно, ненасытно. Я в прямом смысле начинаю стонать от удовольствия, потому что, кажется, ничего лучше в жизни не испытывала. Последние пять лет — так точно.

Не знаю, как далеко мы могли бы зайти, если бы звук убежавшего на плиту кофе не прервал нас.

Резко отвожу голову назад и гляжу на Войцеховского поплывшим расфокусированным взглядом. Он шумно дышит, словно пробежал стометровку.

Запах сгоревшего кофе заполняет кухню, и это отрезвляет. Чувствую, как вспыхивают мои щеки.

Боже мой! Я целовалась со Стасом! Я не могу поверить, что делала это!

Резко отворачиваюсь от него. Я нахожусь в таком шоке, что не знаю, за что хвататься. Руки трясутся. Стас сам поворачивает конфорку и выключает ее.

— Тебе пора, — произношу фразу, уже ставшую традицией. Что еще сказать — не знаю.

— До завтра, Поля.