Астрал и здесь сохранил следы пребывания Соболева в форме энергетических, хорошо различимых струй, будто будущий аватара искал что-то и буквально всколыхнул все местное иномерное астральное «болото».

Третий и четвертый миры «рериховской серии» путешественники миновали, выходя лишь на секунды для проверки правильности пути, а в пятом задержались, вдруг ощутив странную усталость и голод.

– Предлагаю вернуться, – сказал Самандар, олицетворявший собой наиболее практичную часть отряда. – Без экипировки и запасов еды нам далеко не уйти.

– Вы все время забываете о законах «розы», – мягко напомнила о себе Светлада-Мария; она уже восстановила силы и чувства и готова была снова выполнять функции проводника. – Порог срабатывания магической физики здесь не столь высок, как в земной реальности, можно попытаться добыть пищу и одежду. – Она красноречиво посмотрела на лохмотья, оставшиеся от комбинезонов Василия и Самандара.

– Да мы бы и не возражали, – смущенно признался Василий, – но не знаем, как это делается.

– Без знаний формул творения у нас ничего не получится, – проговорил Юрьев. – Можно пойти другим путем: создать наиболее простые вещи, доступные детальному воображению, то есть спортивные костюмы, луки, стрелы, кинжалы, пращи, а потом всем пятерым попытаться сотворить какую-нибудь дичь, подстрелить ее, зажарить и съесть.

Мужчины переглянулись.

– Есть хочешь? – спросил Котов-старший.

– Не отказался бы, – солидно отозвался Котов-младший.

– Тогда помогай колдовать. А тхабс не может снабдить нас запасом пищи и одежды?

– Тхабс – не джинн из лампы, это своеобразный закон, внедренный в личность, способный перебросить владельца в иную реальность и защитить его. Другие желания он не выполняет.

– Жаль. Тогда, как говорится, хватит дело делать, надо работу работать. Давайте напрягать мозги и желания, чтобы перекусить.

Василий хотел добавить, что никогда не видел себя в роли колдуна или мага, но передумал. Пришла пора учиться быть волшебником, хотя бы и в коллективе.

Несмотря на сомнения, опыт удался. Они смогли детально вообразить все, о чем говорил Юрьев, и подстрелить пару уток, также сотворенных после первого же сеанса коллективной магии. Утки, правда, летать не умели и были слишком массивными, но мясо их оказалось вполне съедобным, как и хлеб, полученный тем же путем, что и оружие.

Так что трапеза удалась на славу. Не хватало только хорошего вина, пришлось довольствоваться компотом. После сытного обеда все почувствовали себя немного уверенней, приободрились, однако сил хватило лишь на один прыжок в глубины «розы». Встряски переходов границ «розы» все же отнимали немало нервной энергии у путешественников.

Этот мир тоже входил в число «рериховских», судя по нежным пастельным тонам красок и форме природных образований, но по нему совсем недавно прокатилась война, и он представлял собой пустынно-лунный ландшафт: кратеры, дыры, воронки разных размеров, выжженные багровые и черные плеши, поля спекшейся почвы и расплавленного песка покрывали его на многие сотни и тысячи квадратных километров. От города, на окраине которого очутились люди после тхабс-перехода, остались лишь жалкие развалины да одна-единственная черная башня, похожая на восточный минарет.

Все долго рассматривали руины города с вершины холма, на котором тоже когда-то стояли непонятные сооружения, и одновременно посмотрели на старшего Котова, олицетворявшего собой командование отряда. Василий понял невысказанный вопрос.

– Остаемся здесь на ночь. Утром решим, что делать дальше. Или есть другие предложения?

Предложений не поступило.

В течение получаса они разбили лагерь, сотворив палатки и спальные мешки, отгородились от окружающей Среды «сферой запрета» и уселись вокруг костра пить чай. Стас и Мария, испросив позволения, ушли в город, напутствуемые Василием «держать ухо востро и далеко не заходить». Мужчины остались сидеть у костра, потягивая напиток из пиал, созданных Самандаром. Говорить особенно было не о чем, делиться же своими планами никто не торопился, но у Василия давно созрело несколько вопросов, и он заговорил первым: