– Я не освобожусь, – медленно проговорила она. – Мне придется опять стать паромщицей.

– Но отсюда ты сбежишь.

– Да, – согласилась Сюзанна. – Отсюда я сбегу.

Из этой клетки, которая была их единственным надежным укрытием на этой адской пустоши. Сбежит от Джека и чувства вины, от которого у нее сводило внутренности каждый раз, когда она смотрела на своего спутника.

Но потом, глядя на призрака, ей придется каждый раз гадать, а не Джек ли это. Когда эта тварь будет пытаться закогтить ее и убить ее подопечную душу, Сюзанна не сможет не думать: а вдруг где-то внутри еще живет искра, которая когда-то была Джеком.

Она будет задаваться вопросом: мучается ли он? Обрекла ли она его на вечные муки? Возможно, ему даже понравится эта маленькая месть, с легкой усмешкой подумала она и тихо фыркнула.

– Что такое? – спросил Джек, наблюдавший за ней, склонив голову набок.

Ему не терпелось разделить ее веселье.

Ему шло такое выражение. От него он казался младше, дружелюбнее. Разглаживались жесткие злые морщины, так часто появлявшиеся у него на лице.

Сюзанна не могла в точности сказать, когда он начал смотреть на нее так, но мало-помалу, за мучительно долгие часы, дни и недели, что они провели вместе, Сюзанна с Джеком нашли способ мирно сосуществовать. Разговаривать – по-настоящему! – и даже смеяться, жить в своем особом ритме. Подружиться.

И это она потеряет, если Джека схватят призраки, прижмут его к земле и превратят в подобного себе. Она потеряет друга. А еще – что еще важнее – человека, который смотрел на нее и видел ее настоящую.

– Я представила тебя в виде призрака, – призналась она. – То-то бы ты за все отыгрался.

Джек широко улыбнулся, хотя Сюзанна знала: в этом не было ничего особо смешного.

– Я бы преследовал тебя через всю пустошь, – пообещал он. – У тебя бы появился свой личный призрак.

– Благодарю, – сухо отозвалась Сюзанна. – Очень любезно с твоей стороны.

Маленькая искорка веселья затухла. Они молча сидели на диване, наблюдая за тем, как багровело алое небо. Садилось солнце, приближалась ночь. Теперь шум снаружи станет громче. Призраков налетит столько, что они будут колотиться о стены убежища, толкаясь и дерясь за шанс подлететь поближе.

Сюзанна не понимала, почему призраки словно одержимы их домом: были на пустоши и другие убежища – но, наверно, это было одно из наказаний Инквизитора. Способ напомнить, что ждет их двоих, если они по глупости рискнут пуститься в путь.

– Ты правда хочешь пойти? – спросила Сюзанна, когда сумерки прорезал особенно душераздирающий вопль. – Хочешь встретиться с… – Она указала за окно. – С этим?

Джек долго не отвечал – и наконец вздохнул.

– Я не хочу тебя оставлять, – тихо сказал он. – Но больше я тут не могу. Не могу, правда.