— Они пытаются вызвать могущественное существо из смежной плоскости, — пояснил Рамдарон. — Я имею в виду Восьмёрку. Пока что, формально, никто не находится с Лереем в состоянии войны, но по всем признакам планируется удар непосредственно по Совету. Физическое уничтожение. Очень мощными средствами, не считаясь с жертвами среди мирного населения.
— И вы так спокойно об этом говорите? — Унэн несказанно удивился.
— Я видел много такого, после чего трудно чему бы то ни было удивляться, — пожал плечами Рамдарон. — Но к делу. Мы, естественно, принимаем меры; в любом случае мы не будем бездействовать. Но сейчас — сейчас — у меня огромная просьба, дорогой Унэн. Возвращайтесь в монастырь. Там вы в гораздо большей безопасности, потому что охота идёт и на вас тоже.
— Как хотите, — монах оскорблённо поджал губы. — Но вы обещали мне…
— Вы всегда будете в курсе событий. Но нам необходимо, чтобы кто–то защищал монастыри. Оба. Если повезёт, в этот раз мы покончим с Восьмёркой раз и навсегда.
— Хорошо бы, — проворчал монах. — Я уже устал сражаться непонятно с кем. А ещё говорят, что Сумерки — время спокойствия. Интересно, что тогда беспокойство?
— Сумерки отучили нас полагаться во всём на магию, — возразил Рамдарон. — В этом смысле сейчас намного спокойнее… А что до остального… Я сильно сомневаюсь, что вам придётся наслаждаться бездействием.
— И я о том же, — монах кивнул головой. — Шассим, ты со мной?
— Да, — целитель отозвался из–за спины. — Должен же кто–то присматривать за тобой.
XXII
Кто–то прикоснулся ладонью к его плечу.
— С вами всё в порядке, сударь?
Норруан поднял голову и в следующий миг рывком поднялся на ноги.
Зеркальная комната куда–то исчезла. А был коридор — обитый изящными деревянными панелями, с пейзажами на стенах — и люди. Много людей. Все куда–то шли, кое–кто беседовал. Если бы в Зивире был хоть один постоялый двор и Норруан там провёл хотя бы один день, он узнал бы и общее ощущение, и звуки, и запахи.
Что за наваждение, подумал он ошарашенно. Где это я?
После чего заметил, что его новый знакомый стоит перед ним, глядя с сочувствием. Он был ненамного ниже ростом самого Норруана; одет в чёрный костюм (где–то в голове шевельнулось название костюма, но не всплыло на поверхность), с огненно–красным галстуком–бабочкой и футляром в руках. В футляре, судя по всему, должна быть флейта.
Это Норруан успел осознать.
— Где я? — поинтересовался он потерянно.
— Вы — в Зале ожидания, — произнёс флейтист непонятные слова. — Я — на отдыхе. Проездом тут. Кстати… мы с вами нигде не встречались? У меня смутное чувство, что ваше лицо мне знакомо.
— Нет, — Норруан долго смотрел в глаза собеседнику, но ничего о нём не смог припомнить. — Не думаю. Во всяком случае, не помню.