Вместо обещанных по расписанию пяти суток мы шли неделю — встречный ветер и пятибалльная волна уменьшили скорость «Биры» до трёх узлов. Пароход шёл настолько медленно, что пена, возникнув у его носа, успевала погаснуть, не пройдя расстояние до первой мачты.

Нам досаждал буфет. Мы не купили ничего на берегу и были отданы на милость двух женщин, изредка открывавших дверь с обманчивой табличкой «Обед и ужин».

Женщин укачало, вместо вожделенных супов и котлет в буфете продавали сырые яйца.

Мы пили их, давясь от отвращения, собирая у пассажиров соль, как подаяние, и бегали на палубу смотреть, как проплывают мимо берега.

Ночью на теплоход надвинулся огромный вулкан. Он навис над палубой. Стеклянные звёзды обрамляли его вершину. Вершина была двуглавой.

— Тятя! — назвал гору, сверившись с картой, Аркадий. — На рассвете придём в Южно-Курильск.

Южно-Курильск оказался маленьким городком на берегу неглубокой бухты.

Он встретил нас солнечной погодой. Над яркой, омытой дождём зеленью лесов синело небо. С бурых скал свисали белые ниточки водопадов. Одинокий клок тумана дрожал, зацепившись за косматый склон сопки.

По шаткому, в три доски, тротуару мы добрели до единственной идущей вдоль моря улицы.

Она была вымощена чёрным шлаком. Невысокие деревья, кусты за низенькими заборчиками, высоко поднятые деревянные тротуары, одноэтажные домики… Чистым и даже щеголеватым был этот маленький посёлок, приютившийся у подножия холма, огибающего полукольцом бухту.

Найти музей в таком небольшом городке было несложно.