Через минуту парень подошел к пасущейся лошади, взнуздал ее, вскочил в седло и поскакал в горы. Он был объездчиком колхозных полей, его работа начиналась с вечера.
В деревне зажглись огни. Звонко заливалось радио. Был обыкновенный вечер.
Мастер остановил станок. Он стоял над законченной деталью. В срок, самый короткий из возможных, грубый полуфабрикат превратился в новую деталь. Мастер торжествовал победу над железом.
Не всегда железо было послушно ему. Бывали дни, когда молодой рабочий опускал руки перед его дремучей первородностью. И это было совсем, совсем недавно…
Мастер стоит над готовой деталью. Он улыбается. И мне понятна улыбка токаря. Это улыбка творца, созидателя, гордого совершенным делом.
Пока всадники едут в строю, придерживая коней, трудно узнать: под кем лучший конь? Пока клинок в ножнах, не скажешь, и каков всадник.
Но вот ринулись в атаку. Только тогда выявляется отвага всадника и коня.
Как часто мы раскладываем людей по полкам, не проверив их атакой, по одной угодливой улыбке.
Он рвал и метал. За правду костьми мог лечь. Крепкий, молодой здоровяк, пишущий стихи.
Но вот его заметили, пригрели. Теперь он при должности. Сам начальник и творит зло.
Оказывается, ему нужен был пирог. Дорвался до него, подавился первым же куском. Хорош правдоискатель!
Вкусен пирог, бывший правдоискатель?
Пришвин в своих рассказах приводит забавный случай: как однажды, играя с ребятами, один взрослый прикрыл его, маленького, подушкой и чуть совсем не задушил его…
Случается, что медведь от избытка любви душит в объятиях медвежонка. Уж не у того ли любвеобильного медведя, задушившего в объятиях собственное дитя, стянули мы ту зловредную «подушку»…
Что касается меня: я благодарен своей судьбе. Меня не обласкает медведь. Подушкой меня не прикроют. Мне не грозит смерть от ласки!
Когда исключили из комсомола друга, с которым был неразлучен, он первым попросил слова. Достал комсомольский билет, поднял над головой, сказал:
— Я изменил этому билету. Был недостаточно бдителен. Судите меня строго…
Его не стали судить, учли чистосердечное признание.
Получилось так, что друга восстановили, оказалось — его оговорили.
И снова он первым попросил слова. Вынул комсомольский билет, сказал, что изменил ему, не защитил товарища в трудную минуту. И снова требовал: