В другой руке у возчика оказался короткий нож. И тоже не из кости.

Волки замерли. Не зная, что делать. Вожак их, скуля, еще ползал в грязи. Но скоро затих. И остальные хищники, рыча, попятились, а потом и вовсе развернулись и потрусили в лес.

А возница как ни в чем не бывало вернулся к возу, снова налег, толкая, уперся руками. Длинные рукава его тулупа сдвинулись. Немного совсем, да только увидел словник то, от чего сперва бросило его в жар, а после в ледяной холод.

Руки возчика были иссечены шрамами, сплетавшимися в причудливую сеть. Точно там, где гонит в руки силу хороший крепкий манус.

– Верно, – пробормотал Болюсь. – Не высший ты. Манус, значит. И как ты, мил человек, попал из манусов в мятежники?

– Был манусом, – прорычал, внезапно обернувшись, возница. – И если б ко времени поторопился князь Владислав придумать свою травку, что топи глаз выбивает, и ныне ходил бы в манусах. А теперь мужик я. Хуже мертворожденного.

– Хуже ли? Вон как с ножиками из проклятого металла управляешься, – с отчаянной смелостью заметил словник, надеясь, что в случае чего успеет потянуть за свою петлю и остановить даже разъяренного возчика. – Где это ты научился?

– В лесном городе, – буркнул бородач, удивляясь собственной откровенности. – Уж не заворожил ли ты меня, дед?

Болюсь кивнул, смиренно улыбаясь, и как ни в чем не бывало продолжил:

– А много ли вас таких в лесном-то городе?

– Много. – Видно было, как возница, напрягая силы, борется со словничьим заклятьем, да разве удержишь язык за зубами, когда его словник петелькой тянет?

– А кто главный у вас? Кто царь-то лесной?

Возчик коротко кивнул на лежащую в грязи шкуру волка.

– Сам подбери, – не понял его движения старик. – Не стану я, княжеский словник, по грязи мертвечину таскать.

– Птицы склюют, – бросил устало возчик.

– Так где ваш господин лесной? Кто? – не отставал словник.

Возчик наконец заставил телегу сдвинуться. Лошадки с трудом, но пошли вперед. Возница вскочил на козлы.

– Умер. Убил его по ранней осени, говорят, то ли сам Владислав Радомирович, то ли его закраец. Упал вожак, и стая разбрелась.

– А ежели позовет кто? Скажем, волк посильнее? – вкрадчиво продолжил словник, когда повозка, выбравшись на твердую почву, покатилась дальше.

– На Чернского волка намекаешь, дедушка? – усмехнулся возница, поняв, что без толку сражаться с чарами. – Лесные братья ведь не овцы. Не дадут себя резать молча. Многие из них из-под герба Чернского сразу на Страстную стену пойдут. То воры, дедушка, разбойники, душегубцы…