Глава 2

Её кости кровоточили силой, сочившейся из самой её души, а остатки струились в какую-то невидимую бездну, опустошая её. Сколько себя помнила, Зафира бинт Искандар не раз уже отправлялась в проклятый лес Арз, и магия понемногу впитывалась в её кожу. Присутствие волшебства было постоянным, всегда – рядом.

А теперь оно вдруг исчезло.

Заперто в ящике, в укромном закутке под надзором излишне самоуверенной зарамийки. Джаварат отзывался на её раздражённые мысли.

– Я собиралась уничтожить книгу после того, как волшебство вернётся. – Анадиль, Серебряная Ведьма, Султанша Аравии, одна из Шести Сестёр Забвения, поджала губы, глядя на зелёный фолиант на коленях Зафиры. В огне светильника тени обрисовывали её лицо, а белые волосы сияли золотом. Каюта Зафиры меркла перед её великоле– пием.

«Она нас не любит», – напомнил Джаварат.

Зафира больше не вздрагивала, когда слышала голос книги. Этот голос уже не был похож на успокаивающий шёпот, ласкавший её, зовущий из теней в окрестностях Арза. Прежде девушка думала, что её зовёт друг, пока не узнала, что голос этот принадлежит Ночному Льву.

Нет, теперь он звучал напористо, требовательно, и всё же наполнял пустоту, оставшуюся после ухода волшебства, и жаловаться не приходилось.

«Да, не любит».

Теперь она отвечала Джаварату.

После всех тех трудностей, через которые прошла Зафира, чтобы заполучить отверженный артефакт, она не позволит этой полной презрения ведьме уничтожить книгу. О небеса, да зачем Анадиль вообще явилась к ней в каюту?

– Ты боишься его. Джаварат – воплощение памяти моих сестёр, – сказала Серебряная Ведьма, бросив на неё испепеляющий взгляд с койки. Теперь, когда Зафира знала, что эта женщина была матерью Насира, она видела сходство с ним в этом взгляде.

– Чего мне бояться?

«Она не знает. Не ведает, что мы узнали на Шарре».

Отзвук в её лёгких был приказом молчать, но также служил напоминанием: даже сама Зафира не знала, что именно она узнала на Шарре, когда случайно порезала ладонь и привязала себя к этой книге. Ибо Джаварат был чем-то большим, нежели воспоминания Сестёр.

За девяносто лет с Ночным Львом на Шарре книга пропиталась в том числе и его воспоминаниями, о чём Серебряная Ведьма не имела ни малейшего представления. Никто не представлял.

«Расскажи им». Её совесть была едва слышным шёпотом, заглушённым тяжёлым присутствием Джаварата, но не поэтому Зафира к ней не прислушивалась. Она просто не могла. Не могла рассказать о Джаварате точно так же, как не могла рассказать о тьме, которая прежде говорила с ней. Страх искажал любые слова, которые она пыталась произнести. Зафира боялась – боялась, какой её увидят другие. Её ведь уже осуждали просто за то, что она родилась женщиной.

– Но он нужен нам, – проговорила Зафира наконец, стараясь, чтобы её лицо выглядело безмятежным. Сундук под ней был накрепко привинчен к палубе корабля, но её желудок подпрыгивал в такт качке. – Чтобы вернуть волшебство.

– Я – одна из Сестёр, девочка. Я знаю, как вернуть волшебство. А вот об этой книге, напротив, я знаю не так уж много, ибо Сёстры создавали её в последние мгновения своего существования. Такова была их последняя попытка одолеть Льва.