Еще кое-что о компромиссах

История, которую я вам сейчас расскажу, произошла не со мной, а с моим коллегой, который работал патологоанатомом в небольшом городе Московской области. В большом городе в крупной больнице эта история произойти и не могла. Есть дела, которые можно устраивать (или пытаться устроить) только там, где все свои.

Мы с коллегой (я буду называть его так) познакомились на курсах повышения квалификации, которые врачи всех специальностей должны проходить раз в пять лет. Скажу вам честно, что лично мне эти курсы ничего полезного не дают, кроме документа, подтверждающего мое право работать патологоанатомом. Я постоянно слежу за всеми научными новостями, поэтому то, что рассказывают на курсах, мне известно. И не я один такой, нас подавляющее большинство. Профессия врача требует быть в курсе нового постоянно, а не обновлять свои знания раз в пять лет. Но таков порядок, и против него не попрешь. Для меня курсы – это возможность отвлечься от повседневной рутины, отдохнуть, пообщаться с коллегами. В сравнении с нашей работой курсы можно считать отдыхом. К тому же у меня такое свойство – от учебы я никогда не устаю. Если я рассматриваю препараты для дачи заключения, то в определенный момент начинаю чувствовать усталость. Если же я делаю то же самое в познавательных целях, то могу просидеть за этим делом хоть всю ночь напролет. Разница в отношении. Когда нужно дать заключение, я предельно напряжен, пересматриваю одно и то же как минимум дважды, прежде чем сделать вывод. После того как все выводы сделаны и черновой вариант заключения готов, я снова исследую препарат. Исследую крайне придирчиво, ищу малейшую возможность для того, чтобы опровергнуть первоначальные выводы. И только в том случае, если придраться не к чему, черновой вариант заключения становится «беловиком». Если же найду, к чему придраться, то начинаю все заново. Знания же пополняются гораздо проще и без какого-либо внутреннего напряжения. О, какой интересный случай переходно-клеточной карциномы почек… Ну-ка, посмотрим, что тут такого необычного?

С коллегой у меня установились приятельские отношения. Мы списывались-созванивались, изредка встречались, пару раз вместе съездили на рыбалку (да, я «рыболов-любитель», как выражается моя жена, я люблю посидеть на берегу с удочкой, но для меня это способ медитации, а не ловли рыбы, к улову я абсолютно безразличен). И вдруг я узнаю, что у коллеги крупные неприятности – на него завели уголовное дело.

Небольшой, как я уже сказал, город. Небольшая городская больница. Из терапевтического отделения выписывается пациент, проходивший лечение по поводу пневмонии. Возраст – пятьдесят с небольшим, точных цифр не помню, да они и не так уж важны. Пациент живет в двух шагах от больницы, состояние у него бодрое, поэтому никто его не забирает, он собирается идти домой сам. И хорошо – пусть идет. Небольшая прогулка только на пользу, тем более что на дворе лето.

Получив от лечащего врача выписной эпикриз и последние наставления, пациент выходит из корпуса и направляется к воротам. Но вдруг он падает… Дело было на больничной территории. К упавшему сразу же подбежали с каталкой и отвезли в реанимационное отделение. К сожалению, реанимировать его не удалось.

Ситуация крайне неприятная и чреватая различными неприятностями для врачей – лечащего, заведующего отделением, главного. Пациент скоропостижно умирает сразу же после выписки, прямо на больничном дворе. Скорее всего, причиной смерти послужил крупноочаговый инфаркт миокарда или же нарушение мозгового кровообращения – закупорка сосуда тромбом или его разрыв. Такое происходит мгновенно, неожиданно, чаще всего и непредсказуемо. Но в такой ситуации врачи все равно окажутся крайними – недосмотрели, недообследовали, поторопились с выпиской и т. д. Поймите меня правильно – я никого не собираюсь оправдывать и не делаю из моих коллег «вечных невинных страдальцев». Я просто обрисовываю ситуацию.

Это я обрисовал в общем, а теперь детали. Главный врач больницы уже достиг пенсионного возраста. Он прекрасно понимал, что на его место много желающих (главным врачом и в небольшой подмосковной больнице быть заманчиво) и что он, как пенсионер, буквально висит на волоске. Малейшая оплошность – и его тут же проводят на пенсию с вручением почетной грамоты и ценного подарка: наручных часов или вазы с гравировкой.

Заведующий терапевтическим отделением готовился к переходу на аналогичную должность в большую московскую больницу, где перед ним открывались широкие перспективы, как карьерные, так и научные. Любая оплошность могла сорвать его планы. Вряд ли главный врач захочет ставить на заведование человека со свежим выговором в анамнезе, а то еще и со скандалом в придачу. Найдет другую кандидатуру, тем более, что долго искать ее не придется.

Лечащему врачу тоже нежелательно было получать выговор, потому что у нее уже было два неснятых. Третий выговор означал увольнение по инициативе администрации. А куда с таким «хвостом» пойдешь, когда до пенсии осталось два года?

Короче говоря, всем причастным, точнее всем кандидатам в виноватые, было бы желательно аннулировать выписку и представить случившееся как смерть в стационаре. Да – готовили пациента к выписке, но потом решили выписку отложить на несколько дней, а тут вот такое случилось. Тоже мало хорошего, но не так чревато в плане последствий.

Больница маленькая, город небольшой – все свои, не только коллеги, но и соседи. В небольших населенных пунктах связи между людьми гораздо крепче, чем в мегаполисах. Другая жизнь, другие отношения.

Главный врач и заведующий отделением решили, что лучшим вариантом, то есть наиболее безопасной в плане последствий причиной смерти станет разрыв сосудистой аневризмы. Было у человека врожденное расширение кровеносного сосуда с более тонкими стенками. Оно никогда не беспокоило, а тут вдруг произошел разрыв с кровоизлиянием в мозг. Выявить аневризму при обследовании было очень сложно. Ее следовало искать прицельно, например – с помощью магнитно-резонансной ангиографии сосудов головного мозга. Ангиографией называются методы исследования сосудов, при которых в сосудистое русло вводится контрастное вещество. «Окрашенная» кровь хороша видна при рентгеновском или магнитно-резонансном исследовании. Но ангиографию просто так, любопытства ради, не назначают. В медицине ничего не делается любопытства ради, тем более то, что дорого стоит. Для исследования сосудов головного мозга нужны определенные показания. А если пациент не жалуется на головную боль, головокружение или еще что-то, имеющее отношение к головному мозгу, никто из врачей его мозговыми сосудами интересоваться не станет. На законных основаниях, ибо незачем. И тут уже не упрекнешь врачей в том, что они недоглядели-недообследовали.

Коллегу попросили пойти навстречу. Просил лично главный врач больницы, которому коллега был кое-чем обязан. А с заведующим терапевтическим отделением они вместе проходили ординатуру. Не на одной кафедре, потому что специальности были разными – патологическая анатомия и терапия, но в одной больнице. Свои люди, как им отказать? Особенно с учетом того, что никто не виноват в случившемся, а пострадать можно запросто.

На самом деле у умершего пациента был свежайший крупноочаговый инфаркт миокарда, но коллега написал в заключении то, что просили. Нужны были гистологические препараты стенки артерии в области аневризмы, так он их раздобыл у коллег-патологоанатомов. И еще он не отразил в протоколе вскрытия гематому левой теменной области, которая возникла при ударе головой о бордюр. У пациента, который согласно легенде, умер в отделении, такой гематомы быть не могло.

Родственники умершего вели себя спокойно, поэтому всем казалось, что должно пронести. Однако не пронесло. Коллегу «сдал» санитар, который ассистировал при вскрытии. Были между ними какие-то трения, но коллега после говорил, что он не ожидал «такой подлянки» от санитара.

Тело умершего исследовали повторно, а также сравнили ДНК образца, из которого были изготовлены гистологические препараты сосудистой стенки, с ДНК умершего. Совпадений, разумеется, не нашлось, потому что образец принадлежал другому человеку.

Компромисс обошелся коллеге судимостью, правда срок он получил условный. После суда он пропал из виду. Поиск в интернете не дает никакой информации о нем.