– Про меня?
– Ага. Думаю, тебе понравится.
Я так рада, что Анджело приехал. Устала все время быть среди взрослых. Папа говорит, что я умнее и взрослее сверстников, потому что выросла в окружении старых людей. Думаю, это хорошо. Но со старыми иногда скучно. А я хочу играть в прятки и догонялки. Хочу, чтобы было с кем секретничать. Съезжать по перилам, прыгать на кровати, вылезать в окно спальни и сидеть на крыше вместе с другом. И не с таким, который только у меня в голове.
Анджело одиннадцать, он всего на два года старше меня, но я такого же роста, вообще он довольно мелкий. Бабуля говорит, это нормально. Девочки растут быстрее, а он потом догонит. Но он очень симпатичный, и у него очень красивые глаза. Лаже слишком красивые для мальчика.
Хотя это не его вина, конечно. Еще у него волосы вьются как у девчонки. Надеюсь, он будет коротко их стричь и никогда не наденет платье. А то он станет красивее меня, а это мне вряд ли понравится.
Анджело метнул в Еву сердитый взгляд, и она захихикала над его недовольством.
– Да-да, ты очень симпатичный, – поддразнила она его. – Хотя нос великоват.
– Можешь не волноваться, что я стану красивее тебя, – пробурчал он. – Потому что ты самая красивая девочка, которую я встречал.
Стоило Анджело осознать, что он сказал, как все его лицо снова запунцовело.
– Это признание мне не очень понравилось, – добавил он быстро. – Прочитай какое-нибудь другое.
Так Ева и поступила. Она читала ему одно признание за другим, и он слушал ее внимательно, как священник.
1938
17 ноября 1938 года
Признание: иногда я боюсь засыпать.
Прошлой ночью мне опять приснился старый сон. Сон, который я вижу с девяти лет и по-прежнему не понимаю, хотя он, кажется, понимает меня. Я оказываюсь в темноте, но откуда-то знаю, что не одна. Вокруг ничего не видно – только отблеск луны в маленьком окошке вверху стены и какие-то перекладины; со всех сторон выступающие из мрака. Я напугана.
Я знаю, что должна добраться до окна. Неожиданно мои поднятые руки натыкаются на выступ стены, а носки туфель проскальзывают между перекладинами. Я начинаю карабкаться, используя их вместо ступеней.
– Если прыгнешь, нас накажут!
Чьи-то пальцы хватаются за мою одежду, но я отчаянно отбиваюсь, стряхивая их.
– Нас убьют! – причитает какая-то женщина за спиной.
– Подумай об остальных!