Неизуральдина вышла из апартаментов вслед за охранником, сообщив, что ей необходимо пообщаться с управляющим – договориться о времени аудиенции. Варвара, оставшись одна, первым делом исследовала, что за предмет сунул ей в карман охранник. Это оказалась записка. В общем-то, так Варя и предполагала.

Грязно-сиреневый листочек плотного материала, похожего на картон, был свёрнут вдвое. Она развернула его и пробежала глазами. Всего четыре слова. Но звучало зловеще.

Голову сносят правой рукой.

Мурашки пошли по телу. Что это? Угроза? Шантаж? От Юнивеции явно чего-то добиваются. Намекают, что башку оторвут, если не послушается.

Записка не была подписана, но Варя и так догадывалась, кто может являться её автором. Вряд ли, это юный охранник. Он, скорее всего, только исполнил роль курьера, а вот написал страшные четыре слова, по всей видимости, Джаред. Не зря отец Юнивеции считает, что дочь помогала преступнику под давлением и до сих пор находится в опасности.

Но что же беглый арестант хочет? Чтобы Юнивеция и дальше способствовала ему в попытке скрыться от правосудия? Но как, если сама висит на волоске от того, чтобы загреметь в тюрьму? И главное, причём тут правая рука? Теоретически, если ты собрался открутить кому-то голову, то удобнее это сделать, конечно, правой, если ты правша. Ну, или левой, если левша. Но от этих теоретических размышлений, смысл записки яснее не становился.

Оставалось только надеяться, что охрана, которую Лукреций приставил к дочери, достаточно надёжна, чтобы защитить от беглого преступника. Хотя как тут надеяться, когда один из бодигардов уже продемонстрировал, что имеет какую-то связь с Джаредом.

Вся эта информация требовала осмысления, а мозги ещё до сих пор были под воздействием клюквенной настойки. Обычно, чтобы простимулировать их работу Варвара применяла контрастный душ. Очень помогало снять усталость и взбодриться.

Нея пока не вернулась, и Варя осмелилась исследовать ванную комнату. Что она там обнаружит? Среднивековье или комфорт? И хотя респектабельный вид самих апартаментов, говорил о том, что и санузел будет на высоте, Варвара всё равно допускала любой из вариантов: от проржавелого корыта до блестящей роскошью мраморной сантехники. К счастью, её ждал второй вариант. Кто-то даже заботливо приготовил для гостей длинные мягкие халаты и полотенца, всё из того же эластичного бархата. Видимо, здесь это единственный материал на все случаи жизни.

Когда Варя вышла из ванной, Нея уже была в апартаментах. Она сидела в маленьком креслице у столика и с аппетитом жевала куриную ножку.

– Распорядилась, чтобы нам организовали ужин, – пояснила она. – Не могу ложиться спать на голодный желудок. Кстати, и тебе не советую.

Неизуральдина ухмыльнулась и кивком указала на соседнее кресло.

Варя приняла приглашение, хотя есть особо не хотелось. Вместо того, чтобы подобно Нее набросится на яства, просто разглядывала угощения. Столик был сервирован на редкость изыскано и эстетично. На тарелках из тонкого блестящего материала красовались кусочки курицы, булочки и фрукты. В высоком полупрозрачном зигзагообразно-изогнутом сосуде искрилась вишнёвого цвета жидкость. Варе вспомнились мутные неопрятные бутыли и склянки на стеллажах Неизуральдины, да и вся её средневекового вида обитель. В голове мелькнула догадка.

– Нея, а вот скажите, вы специально оформили ваш дом так… экзотически?

– Ну, я же специалист по оказанию особых услуг, – хихикнула та. – Естественно мне нужно создать у клиентов соответствующее настроение, чтобы они прониклись атмосферой, чтобы…

– …чтобы легче расстались с денежками, – подсказала Варя.

Теперь она окончательно поняла, почему обстановка в доме Неи так разительно отличалась от всего остального, что до сих пор успела увидеть. Неизуральдина – местный «экстрасенс». Действует подобно земным шарлатанам, которые обвешивают себя разными побрякушками-амулетами, окружат средневековым бутафорным антуражем и дурят людям головы.

– А эти ваши особые услуги хоть кому-то реально помогли? – с сарказмом спросила Варвара.