– Мне кажется, мы земляки, – сказал он по-немецки.
Тристам улыбнулся. – Я из Ольденбурга, а вы?
– Оттуда же, даже также из Маленты. Меня зовут Кроммер.
Это слово произвело на Тристама поражающее впечатление. Он зашатался и точно откусил себе язык, глаза его неподвижно уставились в глаза мальчика.
– Что с вами? – спросил Антон.
Тристам постарался улыбнуться, – Ничего, – пробормотал он, – ничего! Просто, я страдаю спазмами в сердце. Вот, уж проходит.
– Так вы из Маленты? – прибавил, он затем. – Я знаю это место, даже бывал там несколько раз.
– Вы, кажется, там родилась?
Тристам потряс головой. – Нет. Моя родина собственно само великое герцогство. Ольденбургское, лежащее на границе с Ганновером, а не кусочек голштинской земли, к нему принадлежащий.
Антона это удивило. Этот человек лгал сознательно и намеренно, это было очевидно, но для чего? Из каких побуждений старался он скрыть место своего происхождения?
И вдруг, по какому-то наитию у него явилось непреложное убеждение, что этот человек был Томас Шварц.
Прежде чем он успел опомниться, с губ его чуть не сорвался вопрос, он чуть не схватил этого человека за горло и не заставил его сделать признание, но во время одумался и только пристально смотрел в лицо Тристама, не показывая вида, что интересуется его биографией.
– Во всяком случае, хотя бы только по имени, мы все-таки земляки, – сказал он. – Это прелестная местность от Кутина до Ольденбурга.
– Которой, к сожалению, оба мы никогда в жизни не увидим. Вы тоже принадлежите к завербованным, не правда-ли?
– Да, но в сущности я пошел добровольно, для того, чтобы иметь возможность увидаться с отцом. Он в числе высылаемых, хотя и не находится на этом корабле.
– Нет! – быстро с испугом вскричал Тристам. – О, нет!
Твердый, спокойный взгляд мальчика заставил его опустить глаза.
– Вы, надеюсь, не думаете, чтобы немец в Лондоне обратился в бесчестного преступника? – сказал Антон. – Этого и нет, сэр. Один негодяй, притом еще близкий его родственник, вовлек его в несчастье. Как вы думаете, за такой мошеннический образ действий не потерпит-ли он когда-нибудь наказания?
– О, конечно! – с подергиванием в губах отвечал Тристам. – Конечно. Не рой другому яму, как говорит старая пословица.
Затем он раскланяться с нашим другом. – Теперь я должен спешить, господин Кроммер. Так до свидания.