Флора обладала гнусавым тягучим голосом, даже когда у нее проявлялось хорошее настроение. Но сейчас она была явно не в духе, голос ее повысился на октаву, поэтому он звучал как писк попавшей в капкан крысы. Назойливый визг, исходивший из довольно внушительного тела, подействовал ему на нервы. Флора, возможно, из-за пристрастия к шоколаду, весила почти сто двадцать килограммов.
— Будь примерным мальчиком, — сказала она, — и сбегай в магазин за шоколадными конфетами.
Джон редко спорил с Флорой, но на этот раз он осмелился. Вероятно, искра возмущения, вспыхнувшая бог знает как, уже воспламенила огонь в глубине его сознания.
— У меня нет времени для беготни, — ответил он. — Я занят серьезными расчетами нашего семейного бюджета. Когда я с этим покончу, у меня появится время для составления аналогичных балансов для других людей. Тебе хорошо известно, Флора, что та бухгалтерская работа, которую я дополнительно беру на дом, является существенным источником нашего дохода. Позволяет нам сравнительно неплохо жить, а не прозябать.
Флора сделала недовольную гримасу, уставилась в потолок, поджала губы, а затем издала громкий вздох. Когда-то она была привлекательной женщиной, и привычка ухаживать за собой еще полностью не покинула ее. Окрашенные в рыжий цвет жидкие волосы были уложены завитками. Ресницы подведены, на губы наложена ярко-красная помада — и все довольно умело. Одетая в просторный японский халат, в плетеные сандалии на босую ногу, Флора отнюдь не выглядела неряхой. Но сто двадцать килограммов все-таки не красят любую женщину.
— Хорошо, Джон, — сказала она. — Все хорошо, что хорошо для тебя.
Для постороннего наблюдателя эти слова могли и не показаться угрозой. Но Джон Уикмен слышал их множество раз. «Все хорошо, что хорошо для тебя» — означало, что пока ее муж не готов выполнить любой ее каприз, он ни в коей мере не может рассчитывать на удовлетворение его пожеланий. А его пожелания к жене ограничивались домашними обедами, — завтраки Флора не готовила, — передачей грязного белья в прачечную и поддерживанием чистоты в доме.
Эти пожелания, кстати, никогда полностью не реализовывались. Скорее наоборот. Они редко удовлетворялись. И фраза «все хорошо, что хорошо для тебя» являлась красноречивым указанием на то, что квартира скоро превратится в авгиевы конюшни при пустом холодильнике.
— Не беспокойся, любимая, — сказал Джон разумно. — Сейчас я схожу в магазин.
Уикмен облачился в зимнюю одежду, спустился два этажа по лестнице на улицу, прошел четыре квартала на холодном пронизывающем ветру. В магазине он купил самую большую, трехкилограммовую коробку шоколадных конфет и отправился обратно. Где-то по пути домой цифры вновь взбудоражили его мозг. Три килограмма шоколада. Сто двадцать килограммов жены. И другие цифры. Доллары и центы.
Он едва смог дождаться, когда отдаст Флоре конфеты, снимет с себя зимнее пальто, шапку, перчатки — настолько ужасными оказались эти цифры. Не обращая внимания на поток словесных благодарностей жены, он сразу же уселся за стол и начал новую калькуляцию.
Сколько стоит прокормить Флору? Джон быстро подсчитал: в среднем шестьдесят долларов в месяц или семьсот двадцать долларов в год — при условии, если покупать продукты на супермаркете. Не считая стоимости шоколада. Это отдельная статья расхода: по меньшей мере двадцать пять долларов в месяц или триста долларов в год. Только на шоколад.
Теперь другие расходы на жену: одежда, косметика, счет за телевизор, который, кстати, никогда не выключался, гонорары ремонтнику, восстанавливающему «ящик» чаще, чем раз в году, поскольку экран не выдерживал неотрывных глаз Флоры, сигареты, журналы мод, подписки газет. Он все добавлял и добавлял расходы, пока не получилась круглая пугающая цифра — три тысячи долларов в год! И это не учитывая темпов инфляции.
Итак, Флора стоит ему три тысячи долларов в год. Тридцать тысяч долларов в десять лет. Шестьдесят тысяч — в двадцать. Девяносто тысяч — в тридцать лет…
А что же он получит взамен за это огромное капиталовложение? Присутствие Флоры, стареющей и жиреющей с каждым истекающим годом. Вид жены, сидящей в полутемноте, похожей в отражении света телевизионного экрана на какого-то массивного глиняного идола из подземелья. Скрежущие звуки челюстей, постоянно жующие шоколад. За тридцать лет он получит 10950 таких вечеров — зрелищ стоимостью в девяносто тысяч долларов!
Но, если бы он внезапно избавился от Флоры, ему не нужно было бы снимать эту квартиру за сто долларов в месяц. Холостяцкая квартира за шестьдесят долларов вполне бы подошла одинокому вдовцу. Можно себе, конечно же, позволить и налог на одиноких мужчин — сто тридцать два доллара в год.
…Джон Уикмен подсчитал, что ему потребуется девяносто пять долларов, чтобы убить Флору. Сорок шесть — на прокат автомобиля, тридцать пять — на покупку подержанного сундука, четыре доллара — на лопату. Будучи отнюдь не сторонником хитроумных, усложненных планов, он всегда предпочитал прямой подход к достижению поставленной цели, полагал, что такой подход безопаснее, во-первых, и экономичнее, во-вторых. В этом был свой смысл, поскольку одной из причин его решения стали экономические соображения. Например, если бы он заплатил кому-нибудь пять тысяч долларов за убийство жены, ему потребовалось бы два года строгой экономии, чтобы восполнить финансовый ущерб, который бы имел место при найме убийцы.
Более того, в этом не было никакой необходимости. Если уж Джон Уикмен решился, проблема избавления от жены представлялась ему весьма простой. Одно существенное обстоятельства работало на него: он знал, что никто не забеспокоится по поводу отсутствия Флоры.
Родители ее умерли. Престарелый брат и далекие племянники, жившие в других городах, никогда ею не интересовались. Джон знал это точно. Они даже не считали нужным посылать ей поздравительные открытки, например, к Рождеству. И Флора тоже была слишком ленива, чтобы заниматься с подобными пустяками.
Иногда жена перебрасывалась двумя-тремя словами с соседками, но ни с кем не дружила. У нее не было подруг. Склонная к одиночеству, она умела развлечь себя. В сущности, она не нуждалась даже в муже, разве только для того, чтобы посылать его в магазин за шоколадными конфетами.