Опершись об уличный фонарь, я наблюдал, как она направилась назад, в сторону кинотеатра. И снова почувствовал беспокойство. В Толстом было что-то такое, что заставляло меня нервничать.

Улица опустела. Никого не было видно, кроме Джейн и Толстого. Заметив мою девочку, он мгновенно сделал стойку и усиленно стал обтирать платком свою харю. Да, могу сказать, он сразу клюнул на нее, как голодная акула на кусок свежего мяса. Мы видели, как он к ней подошел. Еще бы! Такая девочка, и ей только шестнадцать. Но она уже знала, как разыграть эту музыку. Некоторое время они разговаривали, стоя на месте. Потом Толстый провел пальцем по вырезу в ее блузке. Я услышал, как он возбужденно закряхтел, и у меня возникло желание тут же выпустить из него кишки.

— Не горячись, не горячись, — прошептал Тони, и я внезапно осознал, что ругаю вслух последними словами Толстого.

Фраер обнял Джейн за талию и провел ее мимо нас, укрывшихся в подъезде, в сторону расположенного в ярдах пятистах темного переулка. И по тому, как моя малышка передвигала ноги, я понял, что она в ужасе.

— Пошли, Тони, — сказал я, высовываясь из подъезда.

— Еще не время. Что с тобой? Ты хочешь все испортить?

Я заставил себя сдержаться. Наверное, он прав. Нужно было подождать. Если бы Толстый заметил нас сейчас, он бы, конечно же, насторожился. Я сжимал что есть силы кулаки и ничего пока не мог поделать. Мое настроение было прескверным.

Джейн и Толстый дошли до переулка, свернули в него и исчезли из вида.

— А теперь — вперед! — скомандовал Тони, и ему не нужно было повторять эти слова дважды.

Мы выскочили на улицу и помчались к переулку. Внутри меня словно все оледенело. Мне казалось, что секунды тянутся как часы.

И в этот момент впереди нас остановилась полицейская машина, два фараона выскочили из нее и двинулись навстречу.

— Оба стоять и не двигаться! — приказал один из них.

— В чем дело? — спросил Тони.

— Сейчас узнаешь, парень. К стене и спиной к нам!

— Послушайте, мистер… — начал было я.

— Ты что, глухой? Сказано, к стене!

Возражать не было никакого смысла. Мы подошли к стене и оперлись на нее руками. Один из фараонов ощупал мое длинное тело, но ничего не нашел.

— Где были? — спросил тот же неумолимый голос.

— Я был в кино. Только что оттуда.

— Неужели?