— Я чувствую себя ужасно.

Марта услышала звук подавленного рыдания. В голосе звонившей появились истерические нотки.

— Марта… в понедельник… я… я вам солгала.

— В чем?

— Когда сказала, что никогда не думала о самоубийстве. Это не правда… Я думаю об этом все время. Я не знаю, что мне делать.

— Жанет, ваш муж дома?

— Нет. Он на приеме в честь участников Национального конгресса…

Женщина резко себя оборвала.

— В общем, я одна.

«Какой Национальный конгресс?» — спросила себя Марта. — Вот еще одно событие, которое она должна запомнить. — «О каком конгрессе идет речь?»

— Жанет, не живет ли у вас поблизости какая-нибудь ваша подруга, которая могла бы побыть с вами немного?

— О, нет! Никто из моих друзей не знает, что со мной происходит. Я не могу с ними разговаривать об этом… Это невозможно!

— Что происходит с вами, Жанет?

После долгого молчания, которое, казалось, никогда не кончится, молодая женщина еле слышно прошептала:

— Марта, я об этом еще никому не говорила. Я сошла с ума.

— Почему вы так думаете, Жанет?

— Марта, я ничего не воображаю. Я уверена. Я знаю!

Голосом, полным отчаяния, звонившая продолжала:

— Послушайте… Прошлым воскресеньем, ночью, я тихо встала с постели, прошла на кухню, чтобы взять там большой нож. Я пришла в себя, держа в руке этот нож, когда вернулась в нашу спальню. Я поняла, что хотела зарезать Фреда во сне. Вот почему я позвонила вам в понедельник.

Сердце Марты учащенно забилось в ее груди. Звонившая женщина страдала, очевидно, не только от острого невроза. Марта поняла, что имеет дело с тяжело больной психопаткой, требующей очень осторожного обращения.