— Тоже? — Арайя смерил Нимрина оценивающим взглядом с головы до ног, потом с ног до головы, презрительно скривился.
Нимрин расправил плечи, вздёрнул подбородок:
— Я крепко влип и потерял всё. Но я воин, а не скотник. Мне вот это, — он пнул тачку, — Поперёк горла. Просто деваться было некуда. Но если за вами сила…
Арайя наморщил низкий лоб, поскрёб в затылке, ещё раз смерил собеседника взглядом.
— Не путайся под ногами, чужак, и останешься жив. Младшие слуги в этом доме нужны будут всегда. О чём-то большем поговорим, когда я к тебе пригляжусь. Уж больно ты тёмный. То ли сожрёшь во сне, то ли растаешь, как Тень. Иди, работай, воин!
Нимрин сдержал рвущуюся с языка резкость и задал ещё один животрепещущий вопрос:
— А мудрые на вашей стороне есть?
Арайя на миг удивлённо расширил глаза, потом сощурился, поджал губы. Промолчит? Нет, выдержав паузу, всё-таки ответил с немалой гордостью:
— В неведомом клане, в бездомном доме найдётся всё. Но только для тех, кто очень хорошо ищет. Пошли, чужак, работа не зверь, в снег не зароется.
— Извини за напоминание, Арайя, я лучше всего отзываюсь на Нимрина.
Арайя панибратски хлопнул его по плечу:
— Бери тележку, Нимрин, и вперёд.
А рука-то тяжела. Плечо загудело, и стоило некоторых усилий, чтобы не пошатнуться.
***
Поговорив со скотиной, успокоившись и успокоив, Рыньи засел чинить старую сбрую. Шорничать он тоже умел, руки росли, откуда надо. Эх, может и в кузнецах с него когда-нибудь будет толк.
Дважды отвлекался, ходил проверить, как работают пятеро и один. На пятерых смотреть было тошно, на новичка — неожиданно приятно. Вроде, не спешил, не надсаживался, а дело спорилось. Можно подумать, трудится так всю жизнь. Хотя кто его знает, беспамятного? Где он раньше жил, что делал? Как забрался в тот сугроб, откуда мастер Лемба его откопал?
Дини и Насью прикатили с кухни тележку с ужином. Пока расставляли утварь в трапезной пещерке, Дини тараторила так, что в ушах звенело. Про странного чужака из сугроба она рассказала Рыньи ещё утром, а теперь делилась другими новостями, привезёнными кузнецом с ярмарки.
— Наш мастер — самый бесстрашный! Вернулся впереди обоза, один. А дикая стая, говорят, сожрала уже двух купцов.
— Да ну! — удивился Рыньи. — Зима только началась, снега мало, еды полно. Рано зверью жаться к жилью и тракту. Да и облава недавно была, кого не перебили, тех отогнали далеко.
— Вовсе не «ну»! — фыркнула Дини. — Лемба рассказал Тунье, та обсуждала с охотниками и старшими слугами. Мол, купцов ждали на ярмарке, да не дождались. Вопросили мудрого Латиру. Он послал зов, потом смотрел на огонь, на воду, на снег. Сказал, их нет в живых.