Татары прошли не только по мосту, но и, преодолев ров, попытались навалиться со всех направлений. Из-за чего особенно мощного давления не получилось. Просто не удалось создать нужной глубины, без которой человеческая колонна не может должным образом давить.
Конечно, даже это сдержать было непросто. Но не в пример легче поистине чудовищного натиска минувшего дня. До такой степени, что пикинеры даже не отступали, уверенно удерживая свои позиции.
А потом, когда с деревянной стены полетели первые импровизированные гранаты, начали давить. Ничего хитрого. Просто керамические кувшины, обмотанные веревкой или тряпкой, чтобы не бились. Внутрь пихали мелкие камни и порох. Ну и втыкали примитивную трубку-замедлитель, скрученную из бересты. Вот таких вот поделок за остаток дня 28 июля и наделали десятка два. Теперь же, поджигая, их скидывали на головы татар.
Бах! Бах!
Рвались эти гранаты не сильно и не все. Но моральный эффект произвели колоссальный! И так-то после вчерашнего татары не сильно рвались в бой. И так особой глубины и напора у них не получилось создать ни на одном из направлений. А тут еще и такие «подарки». И туман, который толком не давал понять, что взрывается. И воспоминания о том, как их «причесала» артиллерия вчера. Трех минут не прошло после первого взрыва, как нападающие очистили подступы к крепости…
Глава 7
1472 год, 29 июля, Алексин
Рассвет нового дня был особенным. Сквозь медленно рассеивающийся туман и облака пробивали мощные лучи солнца, порождая удивительную игру света. Мрачный полумрак западной стороны укреплений пока еще едва подсвечивался. И оттого был особенно депрессивным на вид. На контрасте. Иван Иванович стоял на деревянной стене внутреннего периметра и хмуро наблюдал за апокалиптической картиной. Ров перед крепостью был частично завален человеческими телами. Не только мертвыми. Уже было достаточно хорошо видно, что то здесь, то там шевелились живые. Видимо, это отползали раненые ночью. Пытались, во всяком случае. Бруствер земляного вала и проход между грунтовой куртиной и деревянной стеной тоже полнился телами. Но мертвыми. Кто был способен – уже отполз и копошился там, во рве, среди завала трупов.
– Господи помилуй! – прошептал кто-то рядом.
Ваня так погрузился в созерцание этого кошмара, что даже не заметил, как к нему подошли его командиры. Вот он и дернулся, резко обернувшись и увидев, как один из них размашисто перекрестился.
– Кого помилуй? – вполне серьезно спросил княжич.
Это вызвало недоумение у окружающих, но отвечать не пришлось. Откуда-то сбоку раздалось громкое «Кар!». Люди вздрогнули, и все резко обернулись к большому ворону, что сидел на перекладине креста местной крохотной церквушки.
– Кыш, окаянный! – крикнул кто-то, а потом схватил камень и попытался кинуть, пытаясь прогнать птицу. Но княжич остановил его, схватив за руку.
– Ты что творишь?! – раздраженно спросил он.
– Чертову птицу гоню, – растерянно ответил Андрей – один из сотников княжича.
– Почему же она чертова?
– Так все знают о том, – еще больше растерялся Андрей.
– Дураки! Ворон – это божественная птица! Он, как и вороны, спасает людей от страшных болезней, кои порождают гниющие тела без погребения. Вы должны быть им благодарны! А вы?
Эх… – покачал головой Ваня. – Кроме того, нынешней ночью именно ворон поднял тревогу и позволил часовым заметить приближение татар. Ворон спас ваши жизни! А чем платите ему вы?
И, словно в подтверждение слов княжича, здоровая черная птица вновь громко каркнула. Да с такой интонацией, что показалось, будто осуждает их. Во всяком случае, так всем показалось после слов Вани. А тот продолжил: