– Видимо, не было.

– И сколько их может прийти?

– Не знаю… – покачал головой отец. – Все зависит от того, сможет хан Ахмат примириться со своими противниками или нет. Если Сибирское и Крымское ханства да Ногайская орда[99] выставят войско в поддержку Ахмата – много татар придет.

– Значит, будем готовиться к худшему, – произнес Ваня. – Я к июню отправлюсь на стругах к Алексину и буду стоять там. При нужде легко и быстро спущусь на стругах хоть до Коломны.

– А почему в Алексин?

– Это самый западный наш городок по Оке. Если Ахмат пойдет по литовским землям к нам, минуя Рязань, то Алексин станет первым на его пути. Если же через Рязань, то мы заранее узнаем, куда он идет. Из Алексина мне легче всего будет совершить переход рекой.

– А не боишься встать на его пути с горсткой воинов? Три сотни всадников и восемьсот пешцев – не великая сила.

– Всадников я тебе оставлю. Их на стругах перебрасывать неудобно. Да и ни к чему они там.

– Тем более. Он ведь тебя сомнет.

– Отец, ты же видел действие моей пехоты в бою. Ты опять ее недооцениваешь.

– Твои пешцы…

– Пехота.

– Хорошо, пехота, – поморщился отец, – она победила отряд всего в шесть сотен всадников…

– На реке Шелони – около двадцати сотен.

– Пусть так. Ахмад же приведет тьму-тьмущую. Меньше ста сотен и не жди. А может, и больше.

– Так и что? Он приведет степных воинов. У них брони железные будут едва ли у шестой части. Да и то совсем не обязательно. Остальные – это обычные пастухи, поднятые в ополчение.

– Но их будет много!

– А у меня будут стены. Ты опять не веришь моим словам? В крепости, пусть самой убогой, хан Ахмат ничего не сможет сделать моей пехоте. Особенно если усилить ее саламандрами. Приступом он крепость не возьмет. А осаду долгую держать не сможет.

– Хорошо, – недовольно буркнул Великий князь после долгой паузы.

– Ты не веришь мне?