Вероятно, старуха всё же выдала меня? Тогда почему Арина делал вид, что всё в порядке?

Я затаился. Перестал делать всё, что могло бы привлечь ко мне хоть какое-то внимание. Затворничество, которое могло спровоцировать ненужные вопросы, я отмёл сразу, как только понял, что меня «пасут». Снова начал встречаться с друзьями и проводить время с Машей, которая была этому весьма рада.

Не буду скрывать — я тоже получал настоящее удовольствие, проводя время с блондинкой. Речь, разумеется, не только о сексе.

Тенякова была не только красивой, но ещё и умной, и весьма одарённой колдуньей. Она знала массу весёлых историй, всегда была рада показать новые места в столице и обсудить происходящие в ней события.

Меня к ней тянуло — этого было не отнять. И она, судя по всему, также тянулась ко мне. По крайней мере, только рядом с ней я успокаивался и переставал представлять тот момент, когда ко мне придут боевики клана и спросят, зачем я обчистил французскую клинику.

О любви, как бы цинично это не звучало, никакой речи не шло, но… Вероятно это можно было назвать состоянием влюблённости.

К сожалению, расслаблялся я недолго. Как оказалось — дурные предчувствия меня не обманывали…

Тон, которым мне сообщили о необходимости прибытия в ОТС-1 (не второй, а именно первый, который я даже никогда не видел) мне не понравился. Слова Арины были пронизаны льдом настолько, что даже через телефон у меня едва не замёрзло ухо.

Шучу, конечно. Но это от нервов, скорее всего.

На самом деле причина, по которой я в очередной раз мог вызвать недовольство своего куратора и его начальства, была одна — ограбление лаборатории доктора Пьера Бернара. Об этом я думал уже не раз, и хотя с того момента прошло уже больше трёх недель — не приходилось сомневаться, что дело именно в этом. Потому что других «косяков» после возвращения из Марселя я просто-напросто не допускал.

Звонок Арины разбудил меня ранним утром, за пару часов до того, как за мной приехал чёрный «Эскалэйд» с боевиками-мордоворотами. И вместо того, чтобы в очередной раз отправиться в Измайлово, они отвезли меня совсем в другую часть столицы — на Ленинградский проспект, недалеко от Белой площади.

Оставив машину рядом с тротуаром, маги завели меня в старое, но прекрасно отреставрированное семиэтажное здание песчаного цвета. На входе пришлось пройти несколько проверок: металлодетектором, личный досмотр и, вдобавок ко всему — магический. Хмурые колдуны в форме с нашивками секиры просканировали мою ауру, измерили резерв энергии и велели сложить все личные вещи в лоток, который затем убрали на одну из полок зарешетчатого помещения.

Всё это изрядно меня нервировало, но я старался не подавать виду и сохранять спокойствие.

Закончив с проверками, боевики передали меня двум сотрудникам ОТС. Те, в свою очередь, велели подниматься по лестнице, и под таким пристальным контролем я вскоре оказался на последнем этаже. Здесь меня уже ждали.

Помещение, в которое меня привели, напоминало зал заседаний. Да скорее всего, оно им и было — длинный овальный стол с кучей мест; российский флаг в дальнем конце помещения, который при внимательном взгляде скидывал морок и демонстрировал рисунок белой секиры на тёмно-синем фоне; тяжёлые занавески, сейчас чуть приоткрытые.

И люди. Их здесь собралось немало, причём каждый из присутствующих смотрел на меня.

Некоторых из них я уже знал — майора Смирнова, например, Арину и Мастера. Другие были мне незнакомы.

Во главе стола сидел высокий брюнет в матово-чёрном костюме.

«Интересно, ему не жарко в такой одежде?» — отстранённо подумал я — «На улице почти тридцать градусов».

— Здравствуй, Кирилл, — поздоровался он со мной, — Присаживайся.